[Battlecorps] Case White Stars in the time of dreaming

Русские переводы новелл с battlecorps.com

Модератор: Siberian-troll

[Battlecorps] Case White Stars in the time of dreaming

Сообщение Leonid » 08 апр 2019, 23:29

Вариант «Белый» Звезды во время мечтаний.
Ильза Дж. Бик


Национальный парк Южный Бруни, Тасмания
Терра
15 июля 3062


Ночь очень рано опустилась на южные окраины Тасмании. И к тому времени, когда исчезли последние багровые отблески, они уже дважды успели заняться любовью на покрывале, разложенном на снежно-белом песке пустынного пляжа. После этого они были слишком успокоены и убаюканы непрерывным шепотом набегающих волн Тасманского моря, чтобы прямо сейчас беспокоиться о навесе. К тому же прохладный ветер доносил до них запахи моря и железа. Поэтому они завернулись в три покрывала, укрыв каждый миллиметр своих обнаженных тел, подобно кокону, оставив лишь небольшое отверстие, в которое можно было видеть Млечный путь и звезды.
Джек лежал на правом боку, а Клара на левом, и время от времени они могли обмениваться мягкими, нежными, продолжительными поцелуями, такими бесконечно любящими, что он каждый раз воспарял. Клара была теплой и соленой, и сладкой, а еще немного неукротимой. Он наслаждался ее шелковой кожей, биением ее сердца и притянул ее ближе.
Внезапно, Клара издала короткий вскрик, но не страсти, а удивления.
— Джек, смотри!
Тонкий луч, какого-то неправдоподобно зеленого цвета, прочертил на небе дугу на фоне сияющих звезд. Огненный шар был так близко, что пара могла видеть, как что-то внутри него кипит в клубах светящегося серо-зеленого дыма; шар шипел и свистел, оголяемый трением, как будто метеор разрывали заживо. Внезапно, он с глухими ударами начал распадаться на части, образуя в небе россыпь молочно-зеленого цвета, не похожую на фейерверки, но выглядевшую как нечто живое в процессе размножения, несколько огненных шаров, каждый больше предыдущего.
А затем светящиеся фрагменты исчезли, врезавшись в воду, вызвав только небольшой всплеск.
— Ладно, — Джек не осознавал, что задержал дыхание, пока резко не выдохнул. — Я ни разу ничего подобного не видел. Не совсем то, что обычно ожидаешь, загадывая желание, да?
— На счет этого я не уверена, — произнесла Клара задумчивым голосом.
—Что ты имеешь в виду?
Она помолчала, обдумывая ответ.
- Знаешь, шаманы некоторых коренных народов верят, что душа ребенка попадает на Землю вместе с падающей звездой. Именно так ребенок находит мать, и хвост звезды – это как путеводная нить, указывающая дорогу для души.
— Правда? — он помолчал несколько секунд, переваривая услышанное. — Она имела в виду...?
—Ты думаешь, именно это и случилось? – спросил он, удивляясь, что его горло перехватило от эмоций. Он сглотнул и подумал о чем-то хорошем и смешном, но его голос все равно был хриплым. — Потому что, судя по этому метеору, это будет тот еще задира.
Она рассмеялась, а он взял ее мокрое от слез лицо в свои руки. — Или она будет крохой.
— Ладно, - сказал он, заключая ее в свои объятия так бережно, будто мог ее сломать, — на случай, если наш ребенок заблудится по пути, давай сами запустим фейерверки.
Отстранившись, она взглянула ему в глаза. — Ты уверен?
—Абсолютно. А потом он крепко и глубоко поцеловал ее, рассказав свои чувства языком жестов, и они долго больше не разговаривали.
Но позже, когда она уснула, он долго смотрел на ослепительно яркие звезды и думал: Тогда. Это случилось именно тогда.
Вышло, как он и говорил.
◊ ◊ ◊

Это чувство вернулось спустя шесть лет спустя, когда он и Клара занимались безрассудной любовью на песках Альтжирского моря на Новой Земле. Он тогда собирался обратно на Терру, но переубедить ее не смог, она хотела задержаться на Новой Земле еще месяц-другой. Её пожилой наставник, доктор Клод Гейнс, пригласил Клару навестить его, а так как он был ее командующим, до того дня, как она отправилась в запас, как и ее возлюбленный, она сказала Джеку, что не может отказать.
—Это всего лишь на месяц. Что может случиться?
Много чего. Это именно то, что он хотел ответить, но даже несмотря на очень плохое предчувствие, он предоставил все решать ей. На самом деле, он не мог решать за нее, никогда не мог. Но они занимались любовью, и в этот раз не было падающей звезды, а у него было точно такое же ощущение. Это случилось именно тогда.
Но он не мог быть абсолютно уверенным, и спросить ее сейчас он тоже не мог, ведь с того дня уже прошло пять месяцев. Того самого дня, когда он последний раз видел ее перед тем, как «Слово Блейка» захватило Терру и все покатилось к чертям.

13 марта 3068
…виу, виу, виу…
…что…
… виу, виу, виу …
Сильный…удар… виу, виу, виу … взрыв, был взрыв, потом… виу, виу, виу … я ударилась..
виу, виу, виу … бессвязных пронзительных звуков было достаточно, чтобы причинить боль… виу, виу, виу … а еще здесь был странный запах…ее чувства были расплывчатыми.. скрежет металла и запах болотной затхлости… виу, виу, виу …
Протяжный стон. Клара попыталась открыть глаза, но ее веки были были так тяжелы.. виу, виу, виу … и звук был таким громким, пронзая ее уши… виу, виу, виу …
Она медленно приходила в себя, веки начали постепенно подниматься, и это причиняло боль, так как ее голова была тяжелой и ныла. Она даже не знала, как долго пробыла без сознания. Час, несколько часов, полдня…?
Но сейчас что-то точно было не так, потому что она плыла, но она не могла плыть, и тот звук… тот звук, а затем корабль встряхнуло и что-то взорвалось, а ее начало бросать из стороны в сторону, и она врезалась в твердую титановую перегородку…
Должно быть, я ударилась довольно сильно, раз вырубилась.
Ее мысли слипались, как сладкая тянучка.. . виу, виу, виу … но сейчас она узнала этот запах, что-то металлическое, с привкусом ржавчины, липкое..
Кровь, это кровь…
Нет. Что-то заставило ее резко повернуть голову, ощущение, ударившее по нервам, похожее на порыв жаркого ветра. Даже в темноте ярко-красных огней аварийной сигнализации, даже несмотря на то, что вопли сигнализации били по мозгам – она видела, что весь корабельный лазарет был в крови. Кровь, залившая ее лицо, дурно пахла сырой медью. Все из-за того, что отказала гравитация, только масляные капли посреди помещения двигались, как что-то живое. Кровь на ее спутанных волосах запеклась и прядями прилипла к губам и носу. Противное чувство паники пульсировало где-то у нее в горле, и она прикусила губу. Кровь была густой, соленой и приторной.
У крови был привкус смерти.
Истекала ли она кровью? Что, если да? — пожалуйста, пожалуйста…— она ощупала свою униформу, крутясь и пытаясь обнаружить открытую рану или что-то похуже.. Успокойся, ничего хорошего не случится, если ты не успокоишься…
Ее серая униформа КомГвардии была заляпана кровью, но кроме головы, у нее ничего не болело, и она определенно не истекала кровью. Дрожа, она справилась с формой и с беспокойством осмотрела живот. Живот был гладким и блестящим, никаких повреждений она не видела. Ран не было, возможно, синяки, но при таком плохом освещении нельзя было точно этого сказать.
Тем не менее, что-нибудь могло произойти. Повреждения могли произойти изнутри. Она заставила себя полностью успокоиться и сосредоточилась на внутренних ощущениях, представляя себе, что все ее чувства слились в один яркий луч, и задержала дыхание, выжидая, надеясь…
«Поцелуй бабочки», а затем она прильнула своей щекой к щеке Эми. Кожа ее дочери теплая и сладкая, как мед, а когда она моргает, ее ресницы щекочут щеку Эми, и та хихикает…
Давай же. Ее легкие горели, ее сердце глухо стучало между ребер, и ей пришлось сделать короткий вдох. Давай же…
Вот оно: легкий толчок, потом еще один…
—О, Слава Блейку, —она произнесла громко, хотя и не была особо религиозным человеком. И на несколько секунд, несмотря ни на что, она почувствовала облегчение. Там, где была жизнь, была и надежда. По крайней мере, у нее было хотя бы это.
А теперь по порядку. Она должна была выбраться отсюда, выяснить, что же случилось, послать еще одно сообщение Джеку. Он получит первое сообщение, и будет ждать меня там…
Еще одна дрожащая капля крови проплыла перед ее лицом, распадаясь на миллионы маленьких капелек. Все еще чувствуя дурноту, но уже не паникуя, она обдумала все происходившее. Вне зависимости от объема и, несмотря на невесомость, если кровь была из вены или артерии, она сворачивалась через 5 минут.
Но эта… Она поймала несколько блуждающих капель ладонью левой руки тем движением, которым собирала в ванне пену для Эми и сдувала ее облачками или делала своей хохочущей дочке мыльную бороду.
Х-м-м. Часть крови свернулась, еще большая была липкой, только начиная образовывать сгустки. А какая-то была свежей, и она знала, что это не ее, а значит это…
—Доктор Гейнс? — ее голос был тихим, едва различимым даже для нее самой и заглушался сигнализацией. Гейнс тоже был там; они пытались найти способ тайком доставить ее на борт одного из дропшипов или дать ей занять место Гейнса, в качестве начальника медицинской службы, а затем сойти корабля перед взлетом.
Нельзя думать об этом сейчас, по одной проблеме за раз, сигнализация все еще включена, а сила притяжения не работает, потому что гравитация пропала, а это значит, что на мостике, возможно, никого не осталось…
—Гейнс? — она позвала снова, но уже громче, пытаясь перекричать звуки все еще звеневшей сигнализации. Она знала эту сосущую темноту, зарождавшуюся в груди, предчувствие, такое же леденящее, как открытый космос и такое же безжизненное: На борту почти пять сотен человек, я не могу быть единственной выжившей, не могу… Я должна выбраться отсюда, я должна…
Лазарет в «Видении истины» находился в самом ядре корабля и был хорошо защищен не только броней и корабельным мостиком, но хвостовой частью из двадцати пяти отсеков, придававших кораблю класса «Потемкин» вид очищенного кукурузного початка. Не было ни единого способа узнать, что происходит снаружи; у нее не было доступа к экранам визуального наблюдения, и она могла лишь пытаться докричаться до мостика, потому что не была достаточно опытна, чтобы получить доступ к каналу связи командования. И если она докричится до мостика, что она скажет? Хэй, я здесь и жива, можно мне теперь сойти?
Это вряд ли.
С другой стороны она могла добраться до дропшипа или спасательной шлюпки, может быть, смогла бы отправить еще одно сообщение Джеку, но она никуда не собиралась идти, пока не найдет Гейнса.
В отличие от мостика, корабельный лазарет имел чистые пол и потолок, а также прозрачные переднюю и заднюю перегородки. По никому не понятной причине, пациенты в подобных условиях поправлялись быстрее. Расположенные по кругу, рабочие станции находились точно по центру. Стандартные обследования проводились дальше, в отделенном отсеке слева от нее, в то время, как четыре травматологических отделения находились друг за другом вдоль стены справа. Там же, в самом конце, располагалась набольшая комната, в которой находились хирурги, а также содержались и наблюдались самые тяжелые пациенты.
Она подплыла близко к стулу, прикрученному к палубе и сумела схватиться за него, как за якорь, пока сама она медленно вращалась в воздухе. Иссиня-черные тени пятнами покрывали стены и пол, и она едва могла хоть что-нибудь разглядеть. Взгляд на темные рабочие станции подтвердил, что она могла забыть о попытках докричаться до мостика. Электричества там тоже не было.
И тут, она впервые заметила, что вечное фоновое жужжание механизмов и систем отсутствовало.
Нет энергии – нет поддержки систем жизнедеятельности. Ледяные нити страха стянули ее желудок. Если мы находимся близко к Терре, то это только вопрос времени, когда нас притянет, и мы сгорим в плотных слоях атмосферы… Я должна выбраться с корабля, я должна…
—Гейнс? — теперь ее трясло, голос дрожал, превратившись в еле различимый шепот. Затем она увидела что-то человекоподобное в широкой полосе тени, мелькнувшее возле пульта управления, но… Она нахмурилась. Она могла поклясться, что это произошло в коридоре за лазаретом, ведущем к грузовым отсекам, дропшипам и моторному отделению. Но был ли это Гейнс…
—Гейнс, вы в порядке? —Она оттолкнулась от кресла и подплыла ближе. Ей удалось разглядеть две руки и туловище, кудрявую голову… кудрявую? Что-то не то. Волосы Гейнса не были такими длинными, к тому же, он лежал на полу, что тоже не поддавалось логике, ведь не было гравитации, только если он не был придавлен стулом или чем-то еще. Она приблизилась к фигуре, прищурилась, чтобы разглядеть детали в темноте. — Гейнс, вы в…?
В этот самый момент, сигнализация резко отключилась, оставив за собой звенящую тишину, ее сердце радостно забилось смесью облегчения и возродившейся надежды. Кто-то еще должен был выжить, иначе сигнализация бы не отключилась. Не было ни намека на возвращение гравитации, но, может быть, механики сейчас работают над ее починкой, чтобы можно было спуститься на Терру, или, в крайнем случае, взять спасательные шлюпки и капсулы. Но все будет хорошо. Все должно быть хорошо.
И тут огни в обшивке потолка начали мигать один за другим, производя легкий электрический шум. Слабые бледно-желтые огни осветили кровавый мрак — и она наконец поняла, почему волосы были такими длинными.
А потом в тишине раздался ее пронзительный крик.

Десантный крейсер КомСтара «Видение Истины», класса «Потемкин»
Где-то над Террой
13 марта 3068 года
16 часов 30 минут, GMT


Б**ть, кто-то должен был знать, что нельзя назначать штурм на пятницу, тринадцатое.
Пока что, насколько Мэкки мог судить, все шло по плану, переброска флота на точку нахождения пиратов, позади Луны, все двигатели работают, курс на Терру, готовность надрать зад «Слову Блейка». Проще простого, не так ли?
Следующее, что он узнал ,это то, что «Видение», возможно, получило удар или, что не лучше, где-то что-то взорвалось, потому что один из двигателей, как он думал, номер два, был либо поврежден, либо полностью уничтожен.
Да еще и «Справедливость» - один из их кораблей! По крайней мере, оттуда исходил шум, перед тем, как канал связи накрылся – «Справедливость» задала им жару: открыла огонь из автоматических пушек и лазеров. Ударила их мощным залпом. Хрен бы его знал, сколько палуб было разнесено и уничтожено: весь воздух, все, что не было закреплено, было высосано в результате полной разгерметизации.
И самое интересное? Лучше бы Мекки умер. Он убежал с мостика в седьмой отсек, потому что у одного из дропшипов барахлила система связи, а он был специалистом по ней (громкое звание для неопытного щенка). Он только ненадолго отлучился, забежав в жилой отсек, потому что он налегал на кофе половину этого чертового дня и большую часть той ночи, и ему необходимо было… он ждал этого… да, ему так сильно нужно было отлить, потому что там у него уже все было готово политься через край.
Этот случай спас его чертову жизнь. Насколько все лажово?
Когда все вокруг начало взрываться, он только закончил, наслаждаясь тем самым восхитительным моментом облегчения в самом конце. Не таким приятным, как секс, но все же… Он застегнул молнию, смыл за собой, как ни сложно в это поверить, и следующее, что произошло, был …бабах
Первый взрыв отбросил его вперед, на стену, как будто ему дали пинка под зад. Ему чертовски повезло, что он не прищемил молнией свое достоинство.
Вместо этого, он упал лицом вниз. Хлоп! Послышался треск и хруст, как будто кто-то наступил на пустую яичную скорлупу, на его лице отразилась гримаса боли, как будто череп его начал плавиться. Кровь ударила в горло и потекла по подбородку, заляпав униформу, он начал кашлять и плеваться кровью. Он ничего не видел из-за слез, застилавших глаза, его шатало, как пьяного, каждое движение отдавалось пробирающей до костей болью.
Зазвенела сигнализация, аварийные огни замигали ярко-красным светом, глухие удары потом повторялись, следом произошло еще больше взрывов, которые были намного хуже, так как к этому времени он находился в полной невесомости, гравитация полностью отказала, и любой удар отправлял его на стены, как шарик для пинбола, как горошину в пустой консервной банке, а затем все просто.. прекратилось.
Насколько он мог судить, «Видение» полностью потеряло ход, звуки сирены сверлили его голову, а у тех, кто находился на мостике, не все были дома. В этом он был уверен, потому что первое, что он сделал, это попытался взломать канал связи командования, чтобы узнать, что за хрень происходит. И офигел. Черт, да он узнал, что половина команды была зарезана или выполняет маленькие незапланированные выходы в космос без костюмов.
Была лишь одна вещь, в которой он был на сто процентов уверен. Его нос был сломан. От полетов по чертовой консервной банке.
Насколько реально это было?
◊ ◊ ◊

В это же время Мэкки заметил кое-что еще: никаких вибраций. О Боже. Он приникнул к перегородке и замер, мелко дыша через рот.
Ничего.
Мэкки выдохнул через разомкнутые губы очень, очень медленно, он чувствовал, что кое-что более важное, чем углекислый газ и водяной пар или что там еще, ушло, когда он опустошил свои легкие. Как будто бы он отпустил надежду, потому что он точно знал, где конкретно корабль находился, когда был подбит и куда они направляются.
Астрофизика, параграф 101: Вращение на орбите зависит от поддержания равновесия гравитации Терры и инерции корабля. Скорость, которую должен поддерживать корабль, чтобы находиться на орбите зависит от его положения. Так, принимая в расчёт то, что в двигателях корабля есть топливо, но он находится слишком близко к Терре, стоит посмотреть правде в глаза, корабль просто-напросто сгорит…что ж. Не нужно быть ракетостроителем, чтобы это понять. Игра окончена, чувак.
Хотя, вид с земли был бы прекрасным – как извращенно это не прозвучит.


◊ ◊ ◊


Так, ладно: в данный момент ему нужно было продвигаться вперед, потому что он точно не собирался назад, где, как он знал, было достаточно радиации, чтобы поджарить его достоинство. Да, лазарет был бы хорошим местом для старта: он защищен, имеет доступ из всех точек и с мостиком его разделяет всего пять палуб. Черт, в крайнем случае, он мог бы отыскать доктора, чтобы вправить нос.
Поэтому он направился в ту сторону, в тот момент, когда обрубилась сигнализация, и секундой позже он услышал пронзительный женский крик.
◊ ◊ ◊


Ужас охватил Клару, притупляя ее сознание – она продолжала кричать, кричать и кричать.
Гейнс был разрезан пополам. Все, что шло от ног и ниже и находилось с другой стороны, у запасного выхода, было рассечено с безжалостной точностью и силой гильотины. Давление в его брюшной полости вывернуло его внутренности через диафрагму и рот. То, что Клара приняла за пряди волос, на самом деле было вывернутыми наружу окровавленными кишками, которые вздымались в невесомости, как распухшие черви.
Эта картина так прочно отпечаталась на сетчатке ее глаз, что она хотела выдрать их. Она начала крутиться и вращаться, прекращая крики, и отчаянно надеясь, что ее не вырвет –
И увидела члена экипажа, движущегося к ней в кровавом тумане, все еще обволакивающем лазарет. Прорвавшись сквозь кровавую завесу, он издал возглас, —Какого черта здесь стряслось, если ты в порядке, то почему…— его голос оборвался, когда он бросил взгляд на Гейнса. Лицо мужчины было в крови, но она различала достаточно кожи, чтобы увидеть, как он побледнел и остолбенел от шока.
—Черт меня побери, —он поспешно, зигзагообразными движениями, отодвинулся, пытаясь ухватиться за какой-то выступ. – Дерьмо, дерьмо…
Он был совсем ребенком, от силы лет двадцати, напуганным до смерти, его нос был разбит и странно свернут влево. Лицо и шея были залиты кровью, и ее сгустки, размером с виноградину, застывали и оседали на воротнике его формы. Но он был первым живым человеком, которого она увидела, и это, в сочетании с частичным возвращением электричества, каким-то образом помогало ей лучше контролировать себя.
Что более важно: он мог знать, как им обоим выбраться отсюда. Он ведь поможет ей, да?
— Эй,эй, —она передвинулась так, чтобы закрыть вид тела Гейнса от его взгляда. – Все в порядке, я доктор, меня зовут Клара и ты…— она моргнула и перевела взгляд на его бэйдж.
— МакЭндрюс?
—Мэкки. Его голос звучал гнусаво, как если бы у него в носу был кусок ваты. Он был тощим, угловатым, и когда он сглатывал, его Адамово яблоко перекатывалось внутри. — Специалист по связи, — а затем ненужно добавил, — Я сломал нос.
—Да, я вижу. Ты знаешь, что случилось?- ее надежда все сильнее угасала, пока Мэкки рассказывал ей про взрыв двигателя и про удары, которые им нанесли бортовые залпы, и о «Правосудии». Мэкки, возможно, и ошибся в том, что он слышал, но это создавало ужасное предчувствие и заодно ставило все на свои места. Двигатели на их корабле заработают, и тогда «Справедливость» прикончит их.
Она спросила, — Ты знаешь, что есть на случай бедствия? Спасательные шлюпки?
Покачав головой, Мэкки фыркнул, что-то пожевал, скривился, а затем сплюнул сгусток крови и выругался. – Откуда я знаю. Мы просто потеряли ход. Мы направлялись к Терре, ты же знаешь. Я имею в виду, что мы направляемся прямо к ней в пасть.
Джек…Эми… Она снова почувствовала дрожь внутри и закрыла глаза, положив руку на живот, защищая его. Дрожь уменьшилась через несколько секунд, и, открыв глаза, она увидела уставившегося на нее Мэкки. Он переводил взгляд с ее лица на живот и обратно.
—Не думаю, что ты знаешь, выйдем ли мы на орбиту или…
Мэкки скривился. — Насколько я знаю, случится одна из трех вещей. Первое: мы уже вошли в атмосферу Терры, и будем снижаться, пока не появится энергия, что может вообще не произойти. Это дает нам время, хоть и немного. Второе: Есть вероятность, что мы находимся достаточно высоко и движемся достаточно быстро, чтобы попасть на орбиту, и тогда мы можем зависнуть здесь на два-три века.
— Или третье, — сказала она мертвым голосом, — Мы сгорим, — она сделала паузу. — Но свет…
—Просто свет. Не рассчитывай на то, что система жизнеобеспечения будет работать или что топлива будет достаточно, чтобы запустить двигатель, — Мэкки вытер с подбородка что-то липкое, — и не забывай, что раз большие куски корабля просто исчезли, это значит, что мы открыты для космоса.
- Почему это имеет значение? – Но она знала, почему. Отсутствие системы жизнеобеспечения также означало отсутствие тепла. А так как огромные части корабля открыты для космоса, тепло из них просто исчезло, как костный мозг из остатков сломанной кости.
Она все еще цеплялась за надежду, что присутствие света означало, что есть кто-то еще, кто управляет всем этим. Время еще было, Возможно, они могли бы добраться до дропшипа или еще дальше или…
Она запнулась, потому что корабль завибрировал слабо, но достаточно, чтобы стряхнуть часть крови, осевшей на стенах лазарета. Но когда она заглянула в вентиляционное отверстие, там все еще не было подтверждающего красновато-бурого света. — Все еще нет воздуха, но раз есть энергия…
Когда она встретилась глазами с Мэкки, она поняла, что все это ей не показалось. — Что это было? — спросила она, а затем, когда вибрация снова возникла, еще сильнее прежней, — Что это? Это дропшипы?
Он потряс своей головой. — Нет. Думаю, маневрирующие двигатели…да, и сейчас.. — Гул от вибрации нарастал и становился сильнее. Он кинулся к перегородке и приложил свою руку на металл, а она – на живот.
Чувствуя жизнь…
—Это двигатель, — сказал Мэкки, и его губы изогнулись в усмешке. —Мы движемся!
—Только куда? — спросила она. Она боялась поверить, но не могла с собой ничего поделать. Что-то в ее животе завязалось узлом, а затем скрутилось в приливе адреналина. —Мы вырываемся, уходим?
— Подожди, подожди, — он нащупывал устройство для связи в своем ухе. — Секундочку. Посмотрим, заработал ли канал связи командования… — Он закрыл глаза, прислушался и замер.
— Есть, есть, я слышу мостик и… — его голос оборвался и лицо исказилось.
— Что? —Ужас сжал ее сердце. — Что они делают? Что..?
А в следующую секунду кровь обрушилась на пол, и она почувствовала гравитацию и тем самым ответила на свой вопрос.
Она выпалила, — Они не могут, мы все еще здесь! Мы все еще живы!
—Правда? — глаза Мэкки уже были немного мертвыми. —Как будто, это кого-то волнует. Мы никто, подруга.
Слова протеста готовы были сорваться с ее губ, но она не дала им вырваться. Он был прав. Они действительно ничего не значили: просто безликие шестеренки в этой машине войны, как и каждый солдат, который был перед ними и будет после них.
Все это было ошибкой: она не должна быть здесь, она находилась в резерве и была отправлена в качестве подкрепления незадолго до того, как она узнала, как поняла, что они с Джеком…
Она отчаянно сказала, — Я хочу, чтобы ты сделал кое-что для меня, — и рассказала ему что и почему. Не во всех подробностях. Даже того, что она и Гейнсом тайно передали сообщение Джеку, чтобы он и Эми сумели сбежать. Она сказала ему как раз достаточно. Возможно, это было нечестно. В конце концов, он был просто ребенком.
Не повезло, так не повезло.
Когда она закончила, он молчал секунд пять, а затем сказал, — Я не уверен, смогу ли я сделать это. Это не ты или… — внезапно замолкнув, он отвел глаза, не в силах выдерживать ее взгляд дольше. Он бессильно кивнул на ряд все еще не горящих мониторов. — Это… Я могу не успеть вычислить это до того, как мы… — Его голос наполнился не слезами, но раздражением. — Б**ть, да я всего лишь техник.
—Ты сможешь сделать это, Мэкки, — сказала она, — ты.. — Внезапно, вернулась гравитация и она полетела вниз; вовремя успев перекатиться, она поймала удар только плечом, но воздушный поток сбил ее с ног. Она почувствовала слабость.
—Давай, — Взяв ее за руку, Мэкки помог ей подняться на ноги. — Ты в.. — его глаза опустились на живот, и он сжал ее руку крепче. — У тебя…
— Я в порядке, — сказала она, хотя это было далеко от правды, которая заключалась в том, что ничего уже не будет в порядке, возможно, лишь в далеком будущем, до которого она не доживет. — Мэкки, у нас мало времени.
Его лицо окаменело. — Не обнадеживай себя. Если я и смогу, то у тебя будет не больше десяти, максимум пятнадцати секунд.
Недостаточно времени сказать все, что она хотела, но достаточно, чтобы метеор ослепительно вспыхнул. Достаточно времени, чтобы перейти из тьмы к свету.
Достаточно, чтобы зачать ребенка.
— Просто постарайся.


Национальный парк Южный Бруни, Тасмания
14 марта 3068
04 часа 30 минут, GMT +11 (летнее время)


Ранняя осень в Южном Бруни, спустя пять часов после потрясающего багрово-красного и ярко-оранжевого заката, окрасившего бескрайнее голубое небо, тринадцатое марта пришло и ушло. А вестей от Клары все еще нет.
Уже, наверно, в восемнадцатый раз, Джек вытащил свой наушник из нагрудного кармана. Но сообщение на крохотном экране было все тем же: Готова. Вздохнув, он сжал наушник в своей ладони.
Давай же, Клара, ты передала мне сообщение однажды, сможешь и сейчас.
Но наушник молчал.
Он подкинул в костер веток сандалового дерева. Южный Бруни в марте был намного теплее, чем в июле, но все равно прохладным круглый год. Холод щипал его лицо, и он выдыхал клубы пара. Как только жадные языки пламени добрались до веток, дерево засочилось красноватым соком, костер зашипел и вспыхнул, разбрасывая искры, сразу взмывавшие вверх, только, чтобы потухнуть и умереть. Тем не менее, сидеть на этом месте было удобно.
Он тихо и быстро скрылся, собрав припасы и схватив свою пятилетнюю дочку, уехал с острова. Они просто сбежали. Спокойно, без паники, потому что иначе люди бы начали интересоваться, а такого риска он допустить не мог. Он чувствовал себя виновато, исчезнув из Сиднея, но город был большой целью, и дела могли бы стать совсем плохи. Здесь, на Южном Бруни, единственными живыми существами, кроме них, были стаи тонкокрылых буревестников, которые жили в своих колониях на скалах из базальта, которые окаймляли остров. Здесь Эми была в безопасности.
И, конечно, сейчас все всё знали.
Наземные станции засекли флот КомГвардии, мчавшийся по направлению к Терре, и он подумал, что они уже наверно вступили в битву. В чем он, в общем, был уверен, потому что прослушивал широкополосный канал, и североамериканский диктор сказал что-то – он не успел услышать полностью - о ярких вспышках, видимых здесь в надвигающихся сумерках.
Это было почти два часа назад, на другой стороне земли. Он мог не видеть ничего в течение многих часов или не увидеть совсем.
Он ничем не мог помочь Кларе, кроме как ждать и наблюдать за безлунным небом, усеянным звездами так густо, как будто кто-то вытряхнул на него бриллианты.
Эми спала в кольце его рук. В этом было что-то бесконечно ценное, в том, как его дочь предавалась сну, безоговорочно веря, что он защитит ее – все это благодаря ее матери.
Внезапно, крохотный наушник в его ладони ожил. Он был так встревожен, что едва не уронил его. Трясущимися пальцами, он вставил устройство в ухо.
— Клара? — ему показалось, что он что-то услышал, слабое шипение, затем голос, тонкий, как жужжание пчелы, а потом все его тело напряглось, застыло, и он заговорил нетерпеливо, почти крича, — Клара, Клара , это ты?
В его руках Эми заворочалась, промурлыкала что-то, как котенок, а затем с трудом села. — Па…Папочка, что случилось?
— Клара! — теперь он кричал. Шипение в его ухе затихало, и ему показалось, что он ее слышит. — Ради Бога, Клара, ответь мне, ответь...!
— Папочка! Папочка, смотри! Она вырвалась из его рук, но взглянуть его заставил ее тон. Не вопросительный, не напуганный.
Зачарованный.
Стоя на цыпочках, Эми указывала на ночное небо. — Смотри, папочка, смотри! Падающие звезды, падающие звезды!
А затем в его ухе, о, чудо, возник голос Клары, чистый, как звук колокольчика. — Джек, к тому времени, как ты это услышишь…
— Нет, — Джек всем своим существом чувствовал, как что-то перевернулось в нем., как будто земля ушла из под ног, и он полетел в бесконечно глубокую пропасть. Кровь в его жилах застыла, и он подумал, что его сердце должно остановиться, потому что, ничего не может существовать в таком холоде, ничего.
Нет.
Рядом с ним Эми издавала радостные, восторженные звуки, и он посмотрел. Он должен был. Он был обязан.
Клара.

Высоко над ними небо синие и лиловые полосы пересекали небо. Они вспышками разбегались по небу, украшая небо светящимися узорами, а большие осколки обращались метеорами, и с пронзительным звуком летели к земле. И пока он смотрел на это, он видел, что там были еще корабли – их плазменные следы были прямыми или описывали красивые дуги, когда те ныряли и делали петли, ночное небо оживало от инверсионных следов, ярких и не очень, а женщина и мужчина сражались и погибли в этих мириадах только что родившихся поддельных солнц.
Наушник в его ухе молчал. Голоса Клары больше не было.
У него кружилась голова, песок разъедал колени, ноги были согнуты, а он покачивался на краю тьмы, чернее пустоты. Не осознавая, что делает, он обхватил руками свою дочь тем движением, которым утопающий хватается за ветку, но держал ли он ее или она обхватила его, спасая от бездны, он не знал. Это и не имело значения.
— Не грусти, папочка, — Эми потянула его за руку. — Это слишком красиво, чтобы грустить. Давай, папочка, быстрее, загадывай желание, все будет хорошо, просто загадай желание!
— Клара, — прошептал Джек, и все полосы и следы из бриллиантов, все эти падающие звезды раздробились на мутные призмы, когда он все-таки потерял и надежду, и его жену, и теперь он уже никогда не узнает, что они могли сделать в будущем, и он плакал.
Всю оставшуюся ночь на землю падал дождь из душ.
Аватара пользователя
Leonid
Администрация btbooks.ru
 
Сообщения: 5775
Зарегистрирован: 21 мар 2007, 12:22
Откуда: берлога под Санкт-Петербургом
Благодарил (а): 547 раз.
Поблагодарили: 2490 раз.
Награды: 1
Отличный переводчик/писатель (1)

Вернуться в Battlecorps.ru

Кто сейчас на конференции

Сейчас этот форум просматривают: нет зарегистрированных пользователей и гости: 3