Каторжники

[KolbunD]

Вот, решил отобразить БТ без мехов, а еще взглянуть на одну из граней ВСФС с другой стороны. Представляю вам очередной фан-фик на обозрение.


Каторжники
KolbunD

Федерация Солнц, Марка Круцисс
Новый Авалон, континент Альбион
окраина города Портленд
11 февраля 3067 года

- Бейкер три отбой! Прекратите стрельбу! Козлы! Уроды! Вlyad'! Бейкер три отбой! В квадрате нет военных целей. Повторяю – отбой! В квадрате Альфа три три нет военных целей!
Истошный вопль капитана тонул в реве взрывающихся снарядов. Дальнобойная артиллерия просто-напросто разваливала один жилой квартал за другим воздействием мощной взрывчатки. Огромные горы земли поднимались вместе с кусками построек, асфальта, легковых автомобилей и какого-то слабо опознаваемого мусора. Пятиминутный артналет, запрошенный чуть ранее, теперь представлял собой неконтролируемый ужас. После такого удара ничто живое не могло выжить.
Капитан молотил кулаком в бруствер импровизированного окопа, одновременно второй крепко сжимая трубку рации. Радист был убит еще полчаса назад и лежал на дне окопа лицом вниз. А пехотный офицер бесновался среди мертвых товарищей, валяющихся в разных позах на земле вокруг.
- Бейкер три, прекратите стрельбу! Вы долбите по гражданским!
Отчаянно взывая к «Бейкеру три» капитан не видел, что в корпусе рации была маленькая, миллиметров пять, дырочка, проделанная шальным осколком, который принес смерть электронному оборудованию.


Федерация Солнц, Марка Круцисс
Новый Авалон, континент Альбион
Авалон-сити
05 декабря 3067 года

Оранжевый цвет.
Как же он его ненавидел первых пару месяцев после того как на него одели одежду оранжевого цвета. Теперь военная форма казалась такой далекой и такой желанной. Нынешняя одежда приносила только стыд и разочарование. И еще опустошение. Никогда еще Кент Торан не испытывал такого опустошения. Стыда и опустошения. Его карьера оборвалась совсем не так как он того хотел. Пока его не арестовала военная полиция, он отчаянно желал своей смерти. Даже бросился на пулеметную точку пехоты лоялистов, вот только пули его не брали, а он смог перебить весь пулеметный расчет. А ведь тогда его же мозг шептал ему «Остановись, и они тебя сами убьют». Надо было слушать свое внутреннее «Я», не сидел бы сейчас в этом полутемном помещении, без окон и дверей, с мебелью в виде одного стула и то, намертво прикрепленному к полу, и двумя охранниками напротив. Молчаливыми, как статуи. Да и сам Кент не очень-то хотел общаться с ними.
Капитан хотел только одного – чтобы это все побыстрее закончилось. Ему уже было совершенно наплевать на слова, которые объявят люди, сидящие в другом кабинете. Он их и так знал. Точнее предполагал. Или расстрел или заключение на столько, что ему вряд ли удасца выйти своими ногами.
Рация на поясе одного из надсмотрщиков запиликала, и он поднял руку к уху с закрепленным в нем динамиком. Выслушав слова, он сделал шаг вперед и скомандовал:
- Капитан Кент Торан, встаньте и следуйте согласно нашего указания.
Кент встал. Цепь от наручников противно звякнула. Можно даже сказать погребально. Он так и не понял, почему его руки и ноги были скованы наручниками, будто он какой-то буйный маньяк. Дверь открылась и, слегка поморщившись от искусственного света из коридора, капитан сделал шаг вперед. По бокам двери стояло еще два конвоира. Теперь его сопровождало четыре парня в тщательно выглаженной форме военной полиции. Правда сопровождать долго не пришлось – дверь, за которой его ожидал приговор, была напротив двери, за которой он просидел последних два часа.
Войдя в кабинет, он последовал за впереди идущими охранниками. Они подвели его к центру кабинета и оставили там стоять. Напротив него стояла судебная военная комиссия в составе генерала, пары полковников и трех подполковников. Генерала Кент знал. Это был Линдон Хайзельдорф. Назначенный глава Высшего военного суда Федерации Солнц, который с конца Гражданской войны занимался расследованием военных преступлений в этот ужасный период истории могущественного государства. Столкнувшись с военными преступлениями Торан знал, что работы у генерала предостаточно.
- Капитан Кент Торан – начал Хайзельдорф - Комиссия в составе председательствующего генерал-майора Линдона Хайзельдорфа, членов комиссии полковника Джеймса Вудстера, полковника Элайя МакАллистера, подполковника Жасмин Руш, подполковника Стивена Дорфа и подполковника Максимилиана Порта рассмотрела материалы, представленные следственной группой о событиях 11 февраля 3067 года, в которых обвиняется капитан Кент Торан. Комиссия пришла к выводу …
Рев. Страшнейший рев, от которого Кент даже уши прикрыл руками, ибо ему казалось, что если звук поднимется хотя бы на одну децибелу, его голова просто взорвется. Потом грохот. Треск, свист, опять рев. Пятиэтажное здание Высшего военного суда Вооруженных сил Федерации Солнц заходило ходуном, а мгновением позже все лампы, висевшие под потолком, рухнули на пол, избавив присутствующих от освещения. Потом пол куда-то ушел из под ног, и Кент провалился в пустоту, ибо удар головой о пол отправил его в бессознательное состояние.


Федерация Солнц, Марка Круцисс
Новый Авалон, континент Альбион
Авалон-сити
11 декабря 3067 года

Холод.
Холод, от которого хотелось съежиться, который донимал его последних три часа. Несмотря на старую военную форму, утепленную каску, перчатки и бронежилет ему было зябко. Осторожно выглядывая через оконный проем, который несколько дней назад имел стекла, он осматривал узкую улочку. Таких улочек в южных кварталах Авалон-сити были тысячи, но для него эта улочка должна стать поворотным моментом в жизни.
Закончив осматривать дальний конец Технической улицы, он снова сел на пол. Собачий холод, а костер развести было нельзя. Это он знал прекрасно. С военной службой Кент был связан с семнадцати лет. Сначала центр пехотной подготовки, потом учеба в военном колледже и пятнадцать лет пехотинцем. Из них десять лет в 1-ой Круцисской Уланской ПБК, точнее в 1-ом Круцисском Уланском механизированном пехотном полку. Служба не территории, теперь уже далекого Лиранского Альянса, потом мясорубки Гражданской войны. Особенно в этом проклятом 67-ом году. Разведрота капитана проводила разведку подступов к Портленду совместно с атакой на лоялистов 1-ой Круцисской Уланской ПБК и Тяжелой Гвардией Девиона. Сидеть бы ему в том лесочке на окраине Портледна, так нет же, Джавади, командир полка, отправила их на разведку пригорода. Выдвинулись, тихонько крались под грохот приближающейся битвы, и, вдруг, засада. Пикеты лоялистов открыли такой бешенный огонь, что от роты практически ничего не осталось. Быстро организовав оборону на совсем не предназначенной для этого местности, а куда тут было деваться, Кент запросил поддержки, хотя сам понимал, что она не придет. Нужно было действовать и как можно быстрей. Сначала отправил часть уцелевших и раненных в тыл, а потом принял тот долбанный бой. Кто бы знал, что все дальше так обернется. Лоялисты, увидев, что часть пехоты отступила, начали еще больше давить на союзников. Кент наблюдал, как возле окраинных домов Портленда формируются колонны техники. Посчитав их за организующийся танковый кулак контратаки, направленный против наступающих союзников Кент запросил артподдержку. Дымка начинающихся пожаров и постоянная пальба со всех сторон не позволяла просто прогуливаться с мощным биноклем в руках и подробно разглядывать противника. Когда на головы лоялистов обрушились тонный стали и взрывчатки, Торан смог рассмотреть тех на кого он направил карающий меч. Десятки гражданских ховеров и грузовиков с эвакуируемыми гражданскими и сотни раненых солдат. Ему сразу стало понятно, что он наделал …
- Эй, кэп, что с тобой? – голос принадлежал Марте Залесски, пехотинцу его отделения, которая сидела как раз напротив него, прислонившись спиной к стене и контролируя выход из комнаты. Марта была дезертиром. Она дезертировала со своего подразделения, когда оно готовилось к атаке. На суде прямо и заявила, что выросла на идеалах Федеративного Содружества и стрелять по своим сородичам не будет. А заяви она это перед командованием и ее бы тут же расстреляли.
- Ничего. Все проверили амуницию и боеприпасы? – ответил Марте и спросил у оставшихся девяти бойцов Кент.
- Уже раз десять проверяли – ответил за всех Абу аль Джемаль. По его голосу чувствовалось, что он был раздражен. То ли от холода, то ли от того, что Торан уж слишком часто у них спрашивал про амуницию и боеприпасы – Черт, холодрыга долбанная – аль Джемаль был мародером. По крайней мере его таким признал суд. Дав согласие идти под команду Торана, он себя спас от приличного срока заключения. Сейчас он наблюдал за противоположной от Кента стороной улицы.
- Костер разводить нельзя. Нас могут засечь – ответил уже в который раз капитан.
- Да кому мы тут нахрен нужны! Нас бросили! Можем идти куда захотим! – вскипел Тоубс. Он был самым молодым из присутствующих и должен был сидеть за торговлю военным оборудованием – Я вообще не понимаю. Мы для них каторжники. Осужденные на смерть? Правильно. Вы посмотрите нам даже бронники дали, которые полицейские носят при патрулировании. Такой бронник пехотинцу покажи, так он засмеет. Он же ни от чего не спасает. Неееет. Надо валить отсюда.
Вскинутая правая рука капитана сжимала «Серрек», автоматический армейский пистолет. Половина из присутствующих знала, что Торан попадет точно в лоб пареньку. Тоубс замер, так и сидя на корточках и потирая руки без перчаток. Его глаза расширились, а челюсть медленно поползла вниз.
- Хочешь уйти? – спросил Кент холодным ровным голосом – Иди. Но я дам тебе сделать только один шаг. Твой последний шаг хоть какой-то свободы. Забыл, за что тебе дали второй шанс. Если бы не этот дурдом, что сейчас происходит, ты бы сидел в военной тюрьме и только и делал что сожалел о том, что продал ту взрывчатку на сторону.
Кент был прав на все сто процентов. Пятого декабря сего года стало поворотным моментом в его судьбе. Не этого он ожидал, входя в кабинет с Военной комиссией. Он так и не услышал свой приговор. Орбитальная бомбардировка с варшипов Слова Блейка стала его спасением … или наказанием. Его приговором. Из-за того, что Высший военный суд Вооруженных сил Федерации Солнц располагался не так уж и далеко от Ново-Авалонского Института Наук, взрывная волна от многочисленных взрывов накрыла здание целиком. Каким чудом капитан остался цел, не было понятно даже ему самому. Когда он очнулся, то оказалось, что его от белого света отделяет только небольшая гофрированная плита покрытия крыши здания. Поднатужившись, а Кент был крепкого телосложения, он оказался на свободе. Недалеко от него, полуприсыпанный щебнем лежал один из его конвоиров. Он был уже мертв. Не найдя ключа от наручников, Кент взял пистолет умершего и расстрелял цепи на своих наручниках. Совсем не понимая происходящего, но, видя многочисленные разрушения, он бросился спасать еще тех, кто мог выжить в этом Аду. Тут его и нашли военные, которые прибыли на место хаоса. Человек в оранжевой робе обвиняемого, с нашивкой о звании и имени с фамилией помогал раненным, вытаскивал выживших и складывал мертвых. Так не поступал бы человек, обвиняемый в военных преступлениях. Однако его снова взяли под стражу и отвезли в «Лисью Нору», легендарную штаб-квартиру Верховного командования ВСФС. Правда продержали недолго и уже к вечеру восьмого числа он предстал пред очи Джексона Кеннарда Девиона – главнокомандующего ВСФС. Кент даже обомлел перед этим человеком. Вот только тема разговора его совсем обескуражила.
По всей планете, даже по всей стране, творился хаос. Пережив страшнейшую Гражданскую войну, последовавший развал Звездной Лиги, а теперь еще и подвергнувшись атаке Слова Блейка, люди Федерации Солнц не знали что делать. Являясь главнокомандующим всех сил на планете, Джексон Девион старался организовать сопротивление вторгнувшимся. Маршал армий предложил Торану возглавить формирующиеся группы солдат, чьи, так сказать, «заслуги» не позволяли им оставаться в рядах ВСФС. Теперь было другое время и обороняющим планету войскам требовалось наибольшее количество людей, которые могут держать в руках оружие. Пехотинец с большим стажем, Торан сразу понял, что ему предлагают. Он такое слышал, еще учась в военном колледже. Это было в середине двадцатого столетия, на Терре. Одно могущественное государство напало на другое, и чтобы заткнуть опасные дыры на фронте и вообще как-то укрепить оборону и устрашить свои войска главнокомандующий ввел в бой штрафные батальоны. Это были солдаты, осужденные за разного рода преступления и высказавшие желание смыть свой позор кровью. Тот кто выполнял задание и оставался жить, тому возвращали звание и награды и посылали служить в линейные части. Ну, а кто погибал, становился реабилитированным. Правда процент выживших, в таких штрафбатах, был совсем мизерный.
Но это был шанс, шанс который только раз дается в жизни человеку. Этакая спасительная соломинка, за которую нужно было хвататься всеми частями тела, чтобы не упасть. И Торан согласился. Остальные девять человек были такие же бедолаги, ухватившиеся за соломинку, и пытавшиеся вытащится с ее помощью.
Вот дремлет Лари Фуч, он служил в Ремагенской ММК и был практически последним, кто сложил оружие. За то, что он положил перед своим окопом около тридцати пехотинцев союзников, и это после того, когда было видно, что сопротивление просто бесполезно, его чуть не пристрелил на месте. Союзнический офицер оказался более рассудительным и передал его на военный суд. Ему грозил расстрел и его приговор должны были огласить в тот проклятый день – пятого декабря.
Марат Сепицкий. Паренек в возрасте двадцати двух лет. Его вообще из лап контрразведки передали. Он нежно сжимал двухствольный лазерный «Блейзер». Был молчалив и угрюм. Торан даже не успел ознакомиться с его историей, однако парень умел держать в руках оружие и спокойно согласился вступить в отделение. А еще он был подрывником. Что у него с военной жизнью Кент решил узнать позже.
Влад Мартынов. Был рядовым до приговора, им же и остался. Отсидел семь лет на Новом Авалоне. По пьяне, в баре, убил двух человек, за что и получил десять лет заключения. Когда начался хаос и бунт в тюрьме, располагавшейся в северной части континента Альбион, примкнул к охране тюрьмы и трое суток они отбивался от оголтелой толпы заключенных. Он прибыл в отряд Кента только вчера и через несколько фраз поняв, что перед ним не какой-то там очередной тупой офицеришка, выразил желание идти до конца. Правда он же первым и выразил вслух мысль о том, что они все здесь и лягут костьми.
Саманта Ричардсон. Красивая девчонка, с дивно голубыми глазами. Она была полицейским и была уличена в связях с мафией. Правда, придя в отряд, заявила, что ее подставили и ее старания, на благо защиты Авалон-сити, были заметны. Она как никто другой в отряде знала город.
Мигель Серано – двухметровый верзила с копной рыжих волос. Правда, он вчера побрился налысо. Он мастерски управлялся с боевым ножом и считался таким же мастером рукопашного боя, как и Торан. Сидел уже полгода, ибо расстрел пленных без суда осуждался строго. Он также стоял вместе с охраной и Мартыновым против взбунтовавшихся заключенных на севере.
Абу аль Джемаль. Уроженец Марки Капелла. Бывший танкист из 17-ой Авалонской Гусарской ПБК посылал любого, кто спрашивал у него, за что он был осужден. Правда Кенту он кратко сказал – дезертирство с поля боя. Капитан удивился так, что долго не мог в это поверить. Ведь перед ним стоял невозмутимый солдат с грубым выражением лица. Такой перережет горло ребенку и не поморщится. Этот последний из отделения держал в руках пулемет. Единственный пулемет на все отделение.
В принципе капитану не было на что жаловаться в качестве выданного им вооружения. Все делалось в суматохе и на скорую руку. Хотелось бы иметь под рукой еще парочку пулеметов, чтобы огненный мешок на Технической улице для балахонников, стал последним, что они увидят в своей жизни. Несколько мин в грудах щебня возле стен домов, должны были стать началом их засады. Осматривая карту местности и постоянно консультируясь с Ричардсон, Торан выяснил, что для выхода на простор более широких улиц и более уцелевшего центрального района города противнику лучше пройти по этой улице. Остальные, прилегающие, были уже разрушены предыдущей бомбардировкой с орбиты, и передвижение по ним было затруднительным делом. На Технической дорога более-менее была сносной.
- Движение – объявил аль Джемаль. Кент сразу же убрал пистолет и тихонько приподнялся. Скинув шлем, он повернул голову в том направлении, куда смотрел рядовой. По улице шли трое. Женщина лет пятидесяти и две девочки восьми-десяти лет. Перед собой они катили тележку со своим скарбом, который, видимо, единственное, что у них осталось в жизни. Они постоянно оглядывались назад, будто их кто-то преследовал. А может так и было?
- Всем готовность – объявил Кент, присев, надел шлем и снова проверил заряд лазерной винтовки.
Остальные в отделении рассыпались по двум прилегающим комнатам. В каждой комнате было по два окна, все выходящие на Техническую улицу. Учитывая наличие только десяти человек, Кент решил не разделять их на два дома. Во-первых, дом, напротив, недавно просто выгорел до черного остова, а во-вторых, концентрация огня с одной стороны улицы была вполне возможной. Шум разбегающихся людей быстро стих, и капитан услышал далекий гулкий грохот идущего меха.
«Свой или чужой?» - спросил сам себя Торан.
Троица уже прошла под их окнами и, вскорости, должна была скрыться за поворотом, однако, они, не доходя до этого поворота, нырнули в один из подъездов соседнего дома.
- Кэп, ты это видел? – прокомментировал движение гражданских Фуч. Он с Мартыновым и Ричардсон заняли комнату слева от Торана. Лестницу за их комнатой прикрывал Серано. Залесски, Проуб и Тоубс расположились в правой комнате.
Торану захотелось пойти вслед за гражданскими и сказать им, чтобы сваливали оттуда, но урчание двигателя, и не одного, усилилось. На дальний конец дороги выполз БМП. Небольшая башенка над отделением управления ворочалась то влево, то вправо. Справа и слева от него передвигалось около десятка пехотинцев в белой одежде с пятнами коричневого. Камуфляж, для боевых действий в городских условий в зимний период. Правда, на одиннадцатое декабря камуфляж еще был так себе. В метрах двадцати следом, показался еще один БМП. Тот тоже был гусеничным и вел себя как и первый. Около него и за ним шло, примерно, двадцать человек. Судя по их движениям и выверенной расстановке это было не просто стадо баранов, пушечное мясо, а натренированные бойцы.
- Всем ждать моей команды – процедил сквозь зубы Кент – Марат, ты первый. Тоубс, второй БМП твой.
Сепицкий разместил небольшой запас из противопехотных мин еще раньше, а две противотанковые мины стали его шедевром минирования, ибо сапер гарантировал их необнаруживаемость.
Оба транспортника ползли нарочисто медленно, а в такт шагам блейкиских пехотинцев сердце Торана колотилось, и готово было просто вырваться из груди. На секунду он даже это представил и чуть не улыбнулся, представив дальше лицо удивленного аль Джемаля, когда бы он это увидел.
Пехотинцы противника приближались. Капитан, не глядя, нащупал в «разгрузке» бочонок гранаты. ГПО-66 – граната противопехотная осколочная. В таком месте как Техническая улица она была страшным оружием. При взрыве тысячи мелких осколков разлетались в радиусе ста метров, выкашивая все живое. Против бронированных транспортников или чего потяжелее, они были бесполезны, а вот против пехоты ... Те были облачены в бронежилеты штурмового класса, однако некоторые части тела прикрыты были слабо, на что и надеялся Кент.
Осталось двадцать метров до первого БМП.
167 раненных солдат-лоялистов, 382 мирных жителя пригорода Портленда. Вот итог той ошибки капитана. Присмотрись он повнимательней на то скопление техники и людей, этого всего можно было избежать.
Пятнадцать метров.
Наверное его судили больше по политическим мотивам. Для воюющих войск сторон была объявлена амнистия. Суду подвергались только конкретные военные преступники. А тут какой-то капитан направил огонь артиллерии по ясно, как казалось Военной комиссии, видимой цели. Кто-то из них даже предположил, что капитан просто разозлился на засаду и понесенные потери и решил вымести свою злость на раненных солдатах и мирных жителях.
Десять метров.
«Вы станете тем костяком, который сможет первым принять удар блейкистов, в случае их высадки. Капитан, сражаться за Родину, а не умереть на какой-нибудь каторге, вот высшая цель любого уважающего себя гражданина Федерации» - вспомнил слова Девиона Торан.
Смешно! Себя он давно уже сгубил, как сгубило само себя и его государство.
Пять метров.
Шум от работающих двигателей БМП заполнил всю улицу. Башенка первого БМП была повернута направо, что исключала обстрел того места, где сидели пехотинцы Кента. Стволы спаренных пулеметов второй БМП угрожающе были нацелены на глазницы окон того места, где они спрятались.
Ноль метров.
- Огонь! – крикнул Кент и, выпрямившись с левой стороны окна, бросил вниз гранату и миллисекундой позже вскинул в боевое положение свою лазерную винтовку.
Мгновением позже под днищем первого БМП прогремел мощный взрыв противотанковой мины. Она была установлена прямо под канализационным люком, поэтому миноискатель мог засечь только металлическую крышку люка. Вот почему Тоубс так хитро улыбался, получив эти мины. Они были старого образца, их корпус был металлический, легко обнаруживаемый. Но люк канализации все исправил. Взрыв расколол БМП напополам ровно посередине. Пара пехотинцев, шедших ближе всего к БМП, были мгновенно разорваны в клочья. Остальные попадали на тех местах, где были до этого. Это их не спасло. Несколько более слабых взрывов по бокам улицы убило еще больше народу. Это сработали противопехотные мины. Кто-то лежал недвижимый, пара блейкистов неистово орала. У одного бала оторвана нога по колено, у второго отсутствовала правая рука. Еще два взрыва. Это уже гранатомет Тоубса подключился к бою. Одна ракета прошла мимо второго БМП, а вторая влепилась точнёхонько в башню. БМП мог двигаться, но его оружие не действовало.
Из всех шести окон люди Кента палили по пехотинцам внизу. Отрывистые команды, крики, мат, дым, треск автоматов, мелькание лазерных вспышек. Прямо как раньше! Еще в Гражданскую!
Луч лазерной винтовки прошел чуть выше головы Кента и ударил в потолок. Капитан инстинктивно вжал голову в плечи, хотя и понимал, что, ударь луч лазера ему в голову, это был бы конец. Но нет, сейчас он умирать не собирался.
Неожиданно толстая струя огнемета метнулась к окнам правой комнаты. Только огнеметчик поторопился и взял слишком высоко. Где ты, урод!? Ага, вот он. Укрылся за обломком плиты соседнего дома, которая отвалилась из-за взрывной волны уничтоженного первого БМП. Тщательно прицелившись Кент выстрелил из подствольного гранатомета. Граната ударила в полуметре от блейкиста и один из горячих осколком пробил бак на его спине. Огненный шар, диаметром в метров десять поглотив все, что было в этом радиусе. Одним выстрелом Кент убил троих блейкиских пехотинцев. Хоть и таким жестоким образом.
А кто говорит о жестокости? Они ведь осуждены, они низшие, обреченные. Чихать он хотел на жестокость. Орбитальная бомбардировка убила сотни тысяч гражданских Авалон-сити. Корректировал огонь явно не такой же капитан, как Кент Торан. Тот наводчик не ошибался.
Визг лазеров где-то в глубине здание отвлек внимание капитана. Тем более нужно было сменить магазин винтовки и вставить новую гранату в подствольник. Аль Джемаль уже сменил магазин на своем пулемете и теперь поливал огнем улицу, прикрывая перезарядку Кента. Сепицкий стал не место отодвинувшегося Торана и помог Абу. Его двухствольный «Блейзер» повизгивал, добавляя смертельных лучей.
- Серано, это ты палишь? – спросил по рации Кент, запихивая гранату. Дважды что-то бабахнуло в стену здания. Штукатурка посыпалась на пол, покрывая бойцов слоем побелковой пыли. Через пару минут все они сильно захотят пить, надышавшись этой гадостью.
- Они лезут по лестнице! – отрапортовал Мигель, не переставая стрелять.
Кент бросился к нему на помощь из комнаты, на ходу доставая гранату. Выдернув чеку, он подождал три секунды, и метнул ее на лестничный проход. Последовавший взрыв и предсмертный крик кого-то задетого осколками позволил Серано отползти в сторону и начать перезарядку винтовки. На его место встал Торан и увидел, что блеки продолжают лезть. Сначала граната из подствольника … сшжуххх … БАМ! И короткими очередями в пролет.
- Кэп, тут еще подходят. Мать их! Да они так и лезут! – проорал Залесски.
- Готов? – спросил Кент у Мигеля.
- Угу – ответил тот и поменялся местами с капитаном. Все по новой. Граната. Взрыв. Огонь из винтовки.
- Залесски, помоги Серано! – скомандовал Торан, и уже хотел двинуться на свое прежнее место, как его взгляд остановился на левой комнате.
Фуч лежал на полу, а из его горла фонтаном била кровь. Мартынов склонился над ним, уже перепачканный кровью и пытался зажать большую рану ватой и бинтом.
- Мартынов, сука! Помоги мне! – орала Ричардсон, стреляя по улице.
Торан бросился к агонизирующему Фучу и скомандовал:
- Ты – смотря на Мартынова – К окну!
Сам взял с индивидуального медицинского пакета шприц с обезболивающим и воткнул в грудь Фуча. Действия лекарства было быстрым, и Фуч перестал дергаться. Его глаза были широко открыты, и на лице появилось некое подобие улыбки. Кент по опыту знал, что с такими ранениями человек не выживает. Он просто облегчил ему уход на тот свет. Ну вот. Первый из них и смыл кровью свое преступление.
Грохот! Звон! Комнату заволокло пылью и дымом. Ричардсон тяжело кашляла стоя на карачках. Мартынова нигде не было видно. Вот он появился из дыма и снова стал к окну, бросая гранату.
- Ты в порядке? – спросил ее Кент.
Та лишь махнула рукой. Убедившись, что она не ранена, он направился в свою комнату. Казалось он тут не был часа два, ибо в комнате многое переменилось. Аль Джемаль был уже с перевязанной левой рукой, странно, вроде пулемет не замолкал так на долго, противоположная от окон стена была испещрена дырками от пуль, на полу тлела непонятная рванина. Подойдя к пулеметчику Кент хлопнул его по плечу:
- Готов – предупредил он, встал на место аль Джемаля. На секунду выглянув из окна капитана охватило отчаянье. Из-за угла выползал «Мирмидон», а пехотинцев стало еще больше. Тут прогремела череда взрывов. Это аль Джемаль задействовал вторую порцию радиоуправляемых противопехотных мин. Теперь всю улицу заволокло дымом и пылью, что дало небольшую передышку. Правда обманчивую передышку, из-за того, что бешенный огонь на лестнице дал понять, что блейкисты все еще лезли на лестницу. Граната из гранатомета ударила в стену, от взрыва которой, у всех в комнате резануло по ушам.
Стоп!
Араб задействовал мины!? Только теперь Кент обратил внимание, что в комнате нет Марата. Инстинктивный взгляд сосредоточился на куске тлеющего «чего-то там» и как только он рассмотрел это, тошнотворные позывы скрутили его желудок.
- Капитан, к окну! – проорал аль Джемаль, на корточках перезаряжая свой М42В. Увидев, что Кент не отрывает взгляд от останков сапера, араб толкнул его ногой в плечо, отчего капитан завалился на бок, но от оцепенения отошел.
- К окну!
Торан выглянул в окно, но последующий сильный удар в грудь отшвырнул его обратно в глубину комнаты. Ребра страшно заныли и казалось, что кусок грудины просто вырван. Собрав силы он посмотрел на грудь. Металлические пластины крепкого метала, которые ранее прятались под слоем ткани, были обнажены и помяты. Пуля винтовки угодила прямо в центр груди, выбив весь воздух из легких и опрокинув пехотинца. На него смотрел араб, замерев на полпути при заряжании своей винтовки. Он, наверное, подумал, что командир умер, однако увидев, что тот шевелиться, продолжил заниматься своим делом.

* * * * * * * * *

Авалон-сити, Техническая улица, 12 декабря 3067 года, 09-40

Дикий бой практически не стихал. С наступлением ночи блейкисты продолжили атаковать. В редкие минуты затишья Торан видел всполохи взрывов и трассеры снарядов пропарывающих ночное небо Нового Авалона. Бои кипели во множестве мест, равные по силе тем, что был здесь. Погиб Проуб, высунувшись из окна, он метнул гранату в наступающих пехотинцев, но и сам схлопотал пулю в голову. Никто не спал, а боеприпасы уже начали подходить к концу. Им еще повезло, что на подмогу пехоте противника никого не прислали более серьезного. Видимо все ресурсы вторгшихся были задействованы в других местах. Если хоть еще один танк или мех сюда пришел, с маленькой кучкой закопченных усталых каторжников было бы уже кончено. Удивительно, но противник не предпринимал обходных маневров, хотя еще утром прошлого дня Торан обследовал прилегающие руины и нашел один проход, который мог вывести противника к ним в тыл. Правда и парочка сюрпризов там осталась от уже покойного Сепицкого. Сколько они уже трупов наворотили на улице, сложно было представить, складывалось такое чувство, что блейкисты решили штурмовать не один занюханный дом, а «Лисью нору».
Рокот! Опять этот проклятый рокот двигателя, который мог говорить только об одном – к ним приближается техника.
Когда Кент принялся подыматься на ноги, мощный взрыв по соседству снова его опрокинул на пол. В течение секунд десяти ничего было нельзя рассмотреть из-за пыли, но когда глухота прошла, а пыль немного рассеялась, то он смог присмотреться вокруг. Араб продолжал сидеть «на пятой точке», прислонившись спиной к стене, его остекленевшие глаза уставились на капитана. Торан сразу все понял и его пробрал озноб. Он видел сотни смертей и сотни трупов, но эта картина его пробрала до самых костей, до самого нутра.
Следующее, что пришло в голову, что огонь оружия пехотинцев практически стих. Собравшись с силами Торан вышел из комнаты, вторя ему из комнаты слева выскочила Рачардс с обезумевшими глазами. В коридоре лежал, постанывая, Тоубс, а Залесски все еще непрестанно палила по лестнице.
- Где остальные? – промычал Кент, ибо нормальная речь еще не вернулась к нему.
Саманта сползла по стене, не в силах стоять на ногах, а Тоубс только замотал головой, пытаясь придти в себя после удара об пол.
Что ж, следовало принять решение. Решение, от которого зависела жизнь нескольких оставшихся в живых.
«167 раненных солдат-лоялистов, 382 мирных жителя пригорода Портленда.»
- Ух.. уходдим – скомандовал капитан. Развороченная стена, напротив комнаты, где раньше находился Тоубс, открывала прекрасный путь для отступления.
Затихла Залесски. Кент повернул к ней голову, чтобы повторить приказ, однако опущенная голова пехотинца могла говорить только об одном … Однако нет, Залесски пошевелилась. Капитан, шатаясь, подошел к ней и увидел рваную рану на груди. Бронежилет не спас бойца, но не надолго продлил ей жизнь. Кент попытался ее поднять, однако она только заорала от дикой боли.
- Уходи – прохрипела Марта и дрожащей рукой показала на разгрузку капитана. Там болтались несколько бочонков гранат. Поняв, что она от него хочет, Торан отцепил одну из гранат и вложил ее в руку умирающего пехотинца.
- Ты оправдана государством – выговорил он как можно более твердым голосом.
В ответ Марта только слабо улыбнулась. Ее глаза выдавали грусть и жестокую боль испытываемую ее телом.
- Выведи остальных, кэп. После всего, что здесь произошло, они достойны того чтобы жить.
Торан кивнул в знак согласия и пошел обратно к пролому в стене, где его уже ждали оставшихся двое пехотинцев. Пробираясь по пустынным комнатам и коридорам все трое отчетливо услышали глухой взрыв противопехотной гранаты.
Тоубс застонал еще больше, видимо рана была намного серьезней, чем ранее показалось. Из под бронежилета постоянно шла кровь, а посеченная осколками нога только замедляла небольшую группу. В один момент он отпустил левую руку, которая покоилась на плече Ричардс и упал на пол.
- Все. Уходите, я больше не игрок - процедил он – Жаль, искренне жаль, что так все погано вышло.
- Мы тебя не бросим – возмутилась Саманта и уже нагнулась помочь ему подняться, однако он отстранился от нее.
- Оставь это. Дайте мне только гранату, а то я свои уже растратил.
Чрез минут двадцать оба оставшихся пехотинца, уже выбравшись на улицу, услышали взрыв.
Практически всю дорогу капитан молчал. В нем что-то сломалось, что-то важное, что удерживало его ранее «в теле». Он хорошо заводил знакомства, был хорошим другом для многих. Он многих своих друзей уже потерял, со многими дороги разошлись по всей Внутренней Сфере. А теперь эти девять парней и девчонок, которых он знал меньше недели были его самыми близкими, самыми дорогими людьми. А что он сделал? Двум из них он лично дал в руки гранаты, в использовании которых он не сомневался. Одному вколол лошадиную дозу обезболивающего, после которого тот умер. Умер у него на руках. Не принял вовремя решения уходить из раздолбанных комнат, пока блеки не пристрелялись и не подтянули что-то, что просто разваливало стены их импровизированного укрытия. Опять! Опять из-за него погибла куча народа.
- Куда дальше, кэп? – отвлекла его от мрачных мыслей Саманта.
- К своим будем пробираться.
- Да что вы такое говорите?
Третий голос исходил откуда-то из-за спины, из-за кучи щебня, которую они прошли мимо. Оба пехотинца обернулись и увидели шестерку пехотинцев в бело-коричневых маскировочных костюмах и массивных бронежилетах под ними. у каждого на плече был виден знак Слова Блейка. На образовавшемся холме из обломков они выглядели зловеще, как предупреждение всем, кто противиться Слову. Можно хоть агитплакат рисовать – «Те кто против нас, будут погребены под пятой отважных войск Слова Блейка».
- Дайте ка я подумаю вместо ваших пустых голов – заговорил за всех парень, стоящий по центру группы пехотинцев на щебне – Учитывая ваше незавидное положение в данный момент, я могу предложить вам и вашей очаровательной спутнице проследовать с нами для дальнейшего разбирательства.
- А если мы откажемся? – больше с издевкой, чем с конкретным вопросом произнес Торан.
Фонтан пуль справа от его ноги был достаточным убедительным доводом, говорящим в пользу предложения блейкиста.
Рачардс, нарочисто медленно, принялась снимать с плеча свою винтовку. Ее оборванная форма задралась в районе поясницы и, стоящий чуть позади ее Кент, рассмотрел гранату, заткнутую за пояс.
«Умно»
Повторяя действия своей подчиненной, Торан также снял винтовку, но не бросил ее, как это сделала Саманта, а медленно положил у своих ног. Справа от них был небольшой ящик для мусора, но до него Кент не добежит, а небольшой кусок цементного блока, прямо в четырех метрах от стоящих на груде щебня блейкистов, мог укрыть только одного человека.
Пока пехотинцы противника наблюдали, как оружие их потенциального противника ложиться на землю, Кент незаметно достал из-за пояса Саманты заветную гранату.
- Теперь быстро ко мне и доложиться, кто такие и откуда.
- Быстро к ним – тихим спокойным голосом произнес Торан и побрел к пехотинцам.
Не было никакой усталости суточного боя, никакого страха, никакой вины. Он устал считать себя виновным, устал сражаться, устал терять близких. Саманта семенила впереди и как только она оказалась перед вывернутым куском плиты, Кент ударил ее в спину, и она рухнула прямо перед импровизированным укрытием. Мгновением позже блейкисты увидели, как мужик, в разодранной форме капитана ВСФС, подбросил над ними гранату с выдернутой чекой …


Посвящается всем тем, кто не склонил головы перед врагом ...

[Werwolt]

зачет!!!!!!

[Siberian-troll]

Спасибо. Очень впечатляющий рассказ. Живые персонажи, убедительная история, мне очень нравится.
Жанр "БТ без мехов" продолжает расти )

[Пауль]

очень очень.
Все погибшим, но не забытым посвящается...

[Pjotr]

спасибо. хороший рассказ.

[barbos]

интересный рассказ , хотя я больше за "БТ с мехами"

[KolbunD]

интересный рассказ , хотя я больше за "БТ с мехами"

дык я тоже, однако захотелось вот пару раз попробовать без мехов отписать. Теперь раздумываю про ... Не скажу Однако от идеи написания про мехов я не отказываюсь, даже наоборот плодотворно развиваю (вроде бы). Признаться честно я его готовил к 9 мая, однако побоялся публиковать из-за боязни что его оценят как пафосным и перепревозмогаемым. Как то все его оценка была 2 из 5, получается что я ошибался. Благодарю за хорошие отзывы, поверьте - для автора главное критик и читатель. Ждите еще рассказов

[Den [WM]]

Отличный рассказ.