Тень Плащаницы.
Рэнфорд,
Новый Авалон, Марка Круцис,
Федеративные Солнца.
10 октября 2981 г.
Сквозь открытое окно лаборатории, расположенной на двенадцатом этаже Ново-Авалонского центра ядерных исследований, до ушей Тома Руарка доносились вопли демонстрантов. Досадливо поморщившись, старик поднялся со скрипучего стула, и, превозмогая ноющую боль в суставах, подошел к окну. Окинув взглядом периметр центра, ученый-физик с неудовольствием отметил, что за день число демонстрантов заметно прибавилось, достигнув нескольких сотен. Впрочем, до сих пор эти горлопаны не создавали сотрудникам центра реальных проблем – их пыл остужала многочисленная охрана, имевшая приказ стрелять на поражение, если демонстранты вздумают перейти к более решительным действиям. Но члены «Движения против ядерного оружия» действовали в рамках закона, а крики и лозунги были не более, чем раздражающим фактором, на который проще закрыть глаза, чем что-то с ним делать.
«Глупцы», - со вздохом подумал он, закрывая окно. – «Неужели, они действительно думают, что своими криками смогут остановить научный прогресс?»
В очередной раз посетовав на людские глупость и невежество, профессор Руарк двинулся в обратную сторону. Его собеседник, журналист из «Свободной прессы Нового Авалона» по редакторскому заданию засланный в его лабораторию, воспользовавшись минутной заминкой, увлеченно корябал стилосом в электронном блокноте. «Готовит наброски для будущей статьи», - с усмешкой подумал Руарк. В отличие от большинства своих более молодых коллег, доктор был начисто лишен тщеславия, к тому же, особенности его работы над различными оборонными проектами все равно не позволяли ему рассчитывать на громкую славу. Слава обычно достается другим, военным, генералам и маршалам – а люди вроде него могут рассчитывать лишь на небольшую газетную статейку с дурацким названием, вроде «Они ковали нашу победу».
Вернувшись на место, Руарк коротко кашлянул, давая понять, что готов продолжать разговор. Слегка вздрогнув, газетчик отложил в сторону блокнот. «Типичный газетный червь», - раздраженно подумал профессор, хлебнув из чашки остывающий эспрессо.
- Итак, речь идет о принципиально новом виде ядерного оружия, правильно я вас понимаю? – переспросил репортер, покосившись на расположенный вдоль стены длинный ряд мониторов, подключенных к лабораторному суперкомпьютеру.
- Не совсем, - терпеливо поправил его Руарк. – На самом деле, проект так называемой «гафниевой бомбы» зародился еще в начале двадцать первого века в одном из государств на Терре, но у ученых того времени не было практических возможностей для его реализации. Впоследствии, о проекте надолго забыли, и лишь на закате Звездной Лиги он был воплощен в жизнь. Хотя, даже мне неизвестно, проводились ли реальные испытания, или же создатели ограничились простым лабораторным моделированием.
- Вот как? – в бесцветных рыбьих глазах газетчика блеснул неподдельный интерес. – Выходит, это возвращение утраченных технологий?
- Увы – да, я не могу назвать это своей собственной разработкой, - опустил глаза Руарк. – Человечество многое утратило за годы Наследных войн – сейчас мы владеем лишь малой частью тех знаний, которое некогда было у наших предков. И просто чудо, что записи ученых Звездной Лиги случайно попали в мои руки десять лет назад, при разборе старых архивов.
- Вероятно, - вежливо кивнул репортер. – Но, к сожалению, естественные науки никогда не были моим коньком. Гафний – это?..
- Элемент периодической системы под номером семьдесят два, - снисходительно улыбаясь, ответил Руарк. – Как вы знаете, главная проблема ядерного оружия – это остаточное радиоактивное загрязнение окружающей среды. Во время Первой и Второй Наследных войн были выжжены сотни планет; на некоторых из них жить небезопасно до сих пор.
Корреспондент «Свободной прессы» согласно кивнул.
- Так вот. Прежде, никто не применял гафний в военном деле, так как это считалось бесперспективным. Однако терранские ученые обнаружили, что при облучении природного изотопа гафния-178 гамма-квантами он переходит в состояние ядерного изомеризма, что вызывает…
Беспомощное выражение лица репортера заставило Руарка прерваться на полуслове.
- Прошу прощения, меня понесло, - захихикал он. – С нами, учеными, такое часто бывает, знаете ли. Порой, сам не заметишь, как сболтнешь лишнего.
- Все в порядке, профессор. Хотя из вашей речи я, действительно, понимаю едва-ли пятую часть.
- Ну, хорошо, - примирительно поднял руки Руарк. – Попробую высказаться попроще... Так вот, при… кхм… определенных условиях, можно ускорить период полураспада изотопов гафния в тысячи раз, что решит проблему последствий применения ядерного оружия раз и навсегда.
- Это звучит слишком невероятно, - нахмурил брови журналист. – И каким же образом…
- Если я стану объяснять «каким образом», то мне придется вновь прибегнуть к специализированным терминам, и вы вновь ничего не поймете, - сдерживая раздражение, ответил хозяин лаборатории. - Так что поверьте мне на слово – это действительно так – насколько бы невероятными бы ни казались мои слова. Я и мои коллеги работаем над этим проектом в течение довольно длительного времени и уже вплотную подошли к реализации проекта… Так и можете написать в своей газете.
- Если вам удастся создать такую бомбу, то это произведет настоящую революцию в военном деле! – подскочив со стула, воскликнул репортер.
- Абсолютно точно - именно революцию! Аресские конвенции запрещают применение ядерного оружия, но гафниевая бомба – не обычное ядерное оружие, так как у нее нет остаточной радиации. И, как обладатель этой бомбы, наш с вами Дом Дэвиона получит весомое преимущество над противниками.
С трудом поднявшись, Руарк подошел к работающим компьютерам, на экранах которых отображались результаты многочисленных вычислений, не понятных простым смертным.
- Итак, молодой человек, я удовлетворил ваше любопытство? – произнес он, давая понять, что разговор окончен.
- О, да. Вы рассказали достаточно… Чтобы умереть.
Почуяв неладное, Руарк обернулся, и увидел, что смотрит прямо в дуло небольшого игольного пистолета. С приглушенным хлопком десятки пластиковых игл вылетели из ствола и вонзились в его тело, едва он набрал в легкие воздух, чтобы позвать на помощь. Опустив глаза вниз, Руарк увидел, как по его белому халату быстро растекается ярко-красное пятно. Он сделал шаг вперед, но новая порция игл, ударив в плечо, отбросила его в сторону, швырнув на стену. В последней попытке сохранить вертикальное положение, Руарк вцепился в край стола, опрокинув на пол стопку бумаг, испещренных различными формулами. Сквозь кровавую пелену, застилавшую глаза, доктор увидел фигуру склонившегося над ним убийцы-репортера. Рука с пистолетом медленно опустилась.
Последним, что услышал Том Руарк, был зловещий шепот, холодной змеей проникший в стремительно угасающее сознание.
- Да пребудет с тобой Мир Блейка!
* * *
Языки пламени, пожиравшего лабораторию профессора Тома Руарка, отражались в затемненных очках тайного агента ROM, издалека наблюдавшего за происходящим. После того, как он покинул центр ядерных исследований, в том крыле здания, где находилась лаборатория Руарка, возник сильный пожар, причем система автоматического пожаротушения «неожиданно» вышла из строя.
Повернув голову, убийца заметил несколько пожарных машин, застрявших в толпе притихших демонстрантов, ошалело таращившихся на горящее здание столь ненавистного им ядерного центра. На них и должно было пасть подозрение в убийстве, когда выяснится, что смерть известного ученого-физика имела насильственный характер. Несколько позже, спецслужбы Дэвиона выйдут и на настоящего репортера «Свободной прессы», но тот, к этому моменту, будет уже мертв. А рядом с телом принявшего смертельную дозу снотворного журналиста найдут записку, в которой тот признавался в убийстве профессора Руарка и в своих давних симпатиях к «Движению против ядерного оружия». Концы в воду, как говорили когда-то древние.
Понаблюдав за развитием сюжета, агент ROM развернулся и зашагал к машине. «Знания в руках недостойных представляют смертельную опасность», - любил повторять своим последователям Джером Блейк. Исходя из этого, примасы Ком-Стара с момента основания Ордена, прилагали все усилия для того, чтобы плоды человеческого ума не попали в руки варварских вождей Внутренней Сферы, не останавливаясь и перед убийством видных ученых Наследных Государств. Пролить малую кровь, чтобы избежать гораздо большей - все тот же принцип наименьшего зла – древний, как сам мир.
Сев за руль, агент разжал ладонь, полюбовавшись на небольшой кремниевый кристалл, на который он тщательно скопировал данные с лабораторного компьютера Руарка перед тем, как устроить пожар. Вырванные из лап варваров драгоценные знания человечества пополнят собой технологическую сокровищницу Ком-Стара, где никто из непосвященных больше не посмеет посягнуть на них.
А в случае необходимости, Орден всегда найдет этим знаниям достойное применение.
