Рассказ №2 на конкурс ФФ-2011

[DeJaVu]

Автор приносит извинения за возможные и намеренные неточности и ошибки в тексте, и надеется, что чтение сего опуса доставит Вам удовольствие.

Рождественский подарок
Конец 3068 года.
Внутренняя Сфера
Аутрич

Над выжженными руинам Гарлеха уже не поднимался дым. Виднеющиеся вдалеке развалины – даже местами восстанавливаемые, надо отдать должное Слову Блейка, представляли из себя лучший памятник войне. Пожалуй, даже лучший, чем доводилось ему видеть во время самых кровопролитных контрактов.
Дорога – широкая автострада, городская тропа, покрытая блестящим инеем, протянутая в замерзших городских джунглях, уперлась в арку прямо под его позицией.
До самого горизонта не было никакого движения. Руины, площади, заброшенные здания. Ничто не ласкало глаз, все словно заставляло быть настороже, помнить о том, почему здесь так тихо и пустынно.
***
В начале декабря 3068 Слово нанесло удар по Аутричу. Да, Сфера отвыкла от использования боевых кораблей, но бой был честен и хорош собой. Пока предатели (бывшие камерады) не нанесли удар в спину. Да, последовала бомбардировка, но разве можно было ждать от балахонников другого?
Джейми Волк был мертв. Его талант уже не мог укрыть своих детей плащом от взгляда смерти. А в глазах балахонников была смерть. У них была долгая память, и они пришли мстить.
Братья-драгуны умирали в боях, чтобы спасти друзей, гражданских лиц, чтобы спасти само имя Драгун.
Но приказ на эвакуацию был отдан. Тогда часть сил решила остаться и вести партизанскую борьбу против захватчиков. Они понимали, на что они решаются, но кто-то должен был это сделать.
Без тыловой базы, только то, что могли унести с собой, снабженные только своими талантами, они начали вести подпольную борьбу. Время от времени к ним присоединялись другие ребята. Мехвоины, гражданские. Он вспомнил, как хорошо тот парнишка, Майкл Рамирез, мог скрасить время занимательным рассказом, и улыбнулся. «Жабы из Ада» принимали любую помощь.
Иногда они теряли технику, иногда, что гораздо страшнее, людей. Он вспомнил, как Джейми Вульф рассказывал о боях с Синдикатом Дракона: «Смерть каждого из нас была не просто потерей человека, это была потеря ценной индивидуальности. Смерть оставляла след как камень, брошенный в воду. Волны скорби прокатывались, и утихали, оставляя отпечаток только в наших душах».
Вот сейчас у них оставалась только двадцать пять исправных костюмов. Хорошо хоть к ним было достаточно снаряжения. Ремонт производился агрегатным способом, они безжалостно выдирали нужные запчасти с поврежденных костюмов.
***
Почти все двадцать пять его товарищей были сейчас здесь. Даже при помощи специальной техники их нельзя было найти. Спрятанные не только от человеческих глаз, но и от всезрячей техники, элементалы лежали в засаде уже сутки. Это был риск, но майор пошел на него. Слишком ценный был приз. Дважды патруль проходил по шоссе. Дважды их могли уничтожить – но им повезло. А может, Легионеры уже окончательно обленились.
Сейчас же, почувствовав сотрясение земли, он мог только повернуть голову к краю смотровой щели. Огромный мех, «Таг» маршировал по автостраде. Вот и второй мех, «Райджин». Все точно по расписанию. Вот они идут, проходят, притормаживают у останков мобильного штаба, и идут дальше. Снова пот скатывается по спине, снова вражеские мехи удаляются из зоны обзора. И все хорошо. Ждем сигнала от старшего офицера.
И тишина. Вдалеке топот ног мехов стихает. Не поют птицы, ни одного звука не разносится на морозном воздухе. Эх, – думает он, – если бы его костюм не вентилировался в атмосферу. Если бы только он мог позволить себе потянуться, размять замерзшие кости и мышцы. Но он, дитя евгенистической программы Драгун, молчит и терпит.
Бронекостюм, укрытый слоями маскировочных сетей, засыпанный сверху горными отработками, лежит прямо над аркой. Отсюда, если бы не узкая смотровая щель, открывался бы отличный вид. Он успел осмотреться, пока его закапывали заживо. Иногда кажется, что это будет длиться вечно. Последний раз пехотинец, закутанный в маскировочные сети – как куколка, смог проверить их позиции 6 часов назад. Если бы не это, да не точное знание, где лежат его товарищи, его захлестнуло бы чувство страшнейшего одиночества.
Он занимался бегом, много бегал на длинные дистанции, и ему было хорошо знакомо это ощущение, когда ты бежишь, и в какой то момент, оторвавшись ото всех, ты бежишь, и в ушах раздается только эхо твоего дыхания да хруст песка под ногами, и тебе начинается казаться, что в этом мире есть только ты, никого больше, и нужно бежать, бежать не останавливаясь, потому что если ты остановишься, произойдет что-то страшное.
Такие же ощущения, практически неведомый ему страх, и пришли сейчас.
Согласно объявленному плану, его роль сводилась к прикрытию после извлечения. Они должны были напасть на небольшой конвой, выдернуть пленника, и скрыться. Исчезнуть, уподобиться своим братьям из Седьмых Коммандос.
Вдалеке раздается шум двигателя бронемашины. И тут ему по щитку его бронекостюма бьет лазер. Слабый луч лазера, который обычно используют для наведения артиллерии, тысячная доля его мощности. Но его вполне хватает, чтобы его тело, выдрессированное долгими тренировками, автоматически привело бронекостюм в боевую готовность. Со знакомыми звуками броня оживает, щелчками включается бортовая электроника, появляется шипение вентиляторов. Лицевой экран оживает.
- Лазер – норма.
- Ракеты – норма.
- Броня – норма.
Приятный голос женский голос уведомляет его, что все в порядке. Бронекостюм исправен и готов к бою.
Обычно в это время он слушал совсем другой женский голос, может быть не такой знакомый каждому пользователю “Dragoon Clan Elemental Battlearmor”, но гораздо более близкий и родной. Она будила его каждое Рождество – «С Рождеством, милый! Я испекла твоих любимых кексов» – и он просыпался, уже ощущая запах теплого дома, запах свежего теста, и ее запах, запах любимой женщины.
Сейчас, она на Арк-Рояле, и один Керенский ведает, как ей там живется, как она там устроилась? Все ли у нее хорошо? Мысли о ней постоянно роятся в его голове, вот и сейчас, укладывая руки в гнезда управления, он представлял, что укладывает руки ей на бедра, как обычно, когда он незаметно подходил сзади и обнимал ее, крепко прижимая к себе. Тогда она и говорила вслух: «Мишка мой!». И сквозь его тело проходила прямо-таки волна любви и нежности, излучаемая ею. Даже со своей броней он не чувствовал себя таким сильным и неуязвимым.
Лицевая панель, не обращая внимания на его мысли, выводила и подсвечивала месторасположение каждого участника засадной группы. А вот и сигнал по системе связи. Его группе отводится задача вывести из строя мех противника. Остальные обезвредят «Пурифайеры» противника, и обездвижат бронемашину.
«Остскаут» Легионеров появился из-за поворота, передвигаясь быстрыми шагами. За ним, примерно на той же скорости, катилось три машины. Бронированный лимузин посередине, а на двух бронированных машинах сверху шевелились тени. Никто не знал, что великолепная сенсорная система «Остскаута» испорчена ребятами из Седьмой, и ими же подготовлена пара сюрпризов.
Мех проходит почти до арки, замирает, поворачивается, дожидаясь следующих за ним машин.
На руинах, справа от дороги, начинается шевеление, десяток фигур появляется, как будто из-под земли, рассыпая вокруг себя ледяной туман. Синхронный залп десятка элементалов подрывает замыкающую бронемашину. Следующая десятка дает залп по первой бронемашине, замыкая лимузин в середине огненной цепи.
Сенсорный экран откликается на его движение, и у всей его точки появляется приказ атаковать «Остскаут». Повинуясь его воле, бронекостюм разрывает, как тончайшую паутину, цепь сковывающей его маскировки, и ракетный залп, всегда такой неожиданный, несется в направлении вражеского меха. За ним, оставляя в свежем воздухе дымные следы, несутся ракеты остальной точки. Мех вздрагивает, отшатывается назад. Попадания щербят броню. На заднем плане тени спрыгивают с горящих бронемашин и теряются из вида. Даже бортовая электроника не помогает. Компьютер наведения отказывается накладывать прицельную сетку для лазера и ракет на «Пурифайеры».
Эти блейкисткие прихвостни не знают, что на каждого хитрого балахонника найдется умный Драгун. Майор дает сигнал, и все поле боя, после подрыва спецзаряда засыпает металлическая магнитная стружка. Она оседает на броне, украшая ее «снежными» разводами. А вражеская бронепехота оказывается как на ладони. Соседние точки сближаются прыжком и открывают огонь по пехоте врага. «Остскаут» пытается прыжком уйти, но подрыв прыжковых двигателей оставляет от надежд вражеского пилота пыль и труху.
Лимузин может, и хотел бы уйти с поля боя, но ему просто некуда деваться. Машина бессильно замирает.
***
Женщина, красивая, нарядно одетая, но абсолютно безвольная, сломленная душевно, сидит в лимузине, который отвезет ее к шаттлу Блеки. Она сидит одна, абсолютно безопасная для своих пленителей, автоматически перебирает четки, ее мысли спокойны и умиротворенны, она ни о чем ни думает, она спокойна и уверенна, ей хорошо. После двух лет промывания мозгов стараниями Блэки, ей не хочется думать ни о чем. Если бы у нее была надежда, хотя бы капля надежды. Но нет, любая надежда безжалостно вымывалась из ее мозгов усилиями блейкоугодников. У нее нет надежды, она обречена, как и ее батальон, умереть впустую. Без результата.
Лимузин вздрагивает, останавливается, пару раз газует, снаружи доносится какой-то шум. В переднем отсеке раздается пара выстрелов. Боковая дверь исчезает, вырванная с корнем, и в проеме, откуда так пахнет гарью, ракетным топливом, смазкой и снежной свежестью, появляется фигура элементала – черная броня, красные полосы рядом с V-образной смотровой щелью, эмблема Волчьих Драгун на грудной пластине, он весь покрыт снежинками, чудными рождественскими снежинками. Из динамика доносится голос – «Единство! Майор Тара Лукас, не угодно ли Вам нашего фирменного рождественского пудинга – с кровью Блэки?»