Путы Альянса

[Tomoboshi]

Таркад-сити
Таркад
Провинция Донегал, Альянс Лиры
24 июня 3066 года
7+7

Ильза навестила ее под вечер. Ничуть не смущенная выразительным молчанием хозяйки, она прошла в холл и села на диван, забросив ногу на ногу. Сара несколько секунд стояла у порога своего гостиничного номера, уткнувшись лбом в полированную дверь. Ей не хотелось оборачиваться и встречаться глазами с гостьей.
– Нам пора поговорить, – начала Ильза.
– Пора, – нехотя согласилась Сара, – говори.
– Я очень рада видеть тебя снова.
– Почему?
– Что ты имеешь в виду? – Ильза удивилась.
“Она еще спрашивает!” Дискомфорт Сары перерос в глухое раздражение. Ее щеки вспыхнули лихорадочным румянцем. Она справилась с собой, сделала глубокий вдох и прошла в комнату, сохранив маску холодного неодобрения на лице.
– Я спросила, почему ты рада меня видеть? Что заставляет тебя радоваться? Прошло полтора года! На полтора года ты пропала с радаров, не написала ни строчки, не ответила ни на одно из моих писем. Так что теперь я даже не знаю, как реагировать.
Прежняя Ильза стала бы извиняться или виновато склонила бы голову. Нынешняя выслушала тираду и даже бровью не повела.
– Ты права, нужно все прояснить. Наверстать упущенное. Знаешь, мне тоже пришлось нелегко. Так что я не стану убеждать тебя, что ничего не изменилось.
– Конечно. Я даже могу это видеть, – Сара с досадой махнула рукой.
Манн на миг взглянула на свою ладонь с обручальным кольцом, безошибочно угадав причину возникшего раздора.
– Послушай, – начала она, – я могла бы оправдываться, но не хочу. Я понимаю, что задолжала тебе многое. Может быть, слишком многое – для того, чтобы ты могла меня простить. Но мы провели вместе столько лет… Ради того, что между нами когда-то было – позволь мне все исправить. Прошу тебя.
Сара отвернулась.
– К черту. Что тебе нужно, Ильза? Дружба? Так и быть. На столике стоит коньяк, давай выпьем по бокалу в знак примирения, и ты свалишь отсюда. Завтра у меня тяжелый день.
Манн кивнула и поднялась с дивана. Сара устало прикрыла глаза ладонью. Звякнула стеклянная пробка, и напиток с журчанием полился в пузатые бокалы. Наполнив один, Ильза спросила:
– В какую эскадрилью тебя назначили?
– Ни в какую. – Сара приняла переданный бокал, машинально поблагодарив кивком головы. – Я буду летать ведомой у Милович. Она хочет организовать в крыле командное звено.
– Щука и Бесовка снова вместе, – Ильза улыбнулась, – удивительно, как все обернулось.
– Ага, – Сара отстранено вертела бокал в руках, наблюдая, как янтарная жидкость стекает с прозрачного голубоватого стекла, оставляя на стенках длинные неровные разводы. По мере того, как бокал нагревался от ее ладоней, терпкий запах коньяка становился все отчетливее.
– Ты наконец-то научилась правильно пить коньяк, – вполголоса отметила Ильза.
Сара подняла голову. Подруга сидела на своем прежнем месте, на краешке дивана. Ильза наклонилась вперед и уперлась локтями в колени, положив подбородок на сложенные вместе ладони. И неотрывно смотрела на Сару. От этого взгляда становилось неуютно.
– А где твоя посуда? – удивилась Сара.
Ильза выпрямилась и откинулась на спинку дивана.
– Я не стану пить за это. Примирение и дружба – это не то, что я хочу. Не то, что мне нужно.
– Ну и не оправдывайся... Манн… – устало бросила Сара и одним глотком опустошила бокал. Горло скрутило от горечи, так что она чуть не закашлялась. На глазах выступили слезы, которые она приняла с облегчением. Глухая обида затопила её. Всё это время она ждала, писала, надеялась на что-то. И при встрече поняла, что надежды нет. Её прорвало:
– Ты ведь замужем. Ты сидишь передо мной с обручальным кольцом на пальце, лицемерная ты сучка.
Ильза встретила оскорбления молча, с посуровевшим лицом. Сара поднялась из кресла и налила себе еще.
– Как его зовут, а? Твоего мужа? – с вызовом бросила она, пока откупоривала коньяк.
– Вернер, – ровным голосом ответила Ильза.
– Вер-нер, – нараспев произнесла Сара, наполняя бокал. – Просто Вернер?
– Вернер фон Хаук.
– Ах, фон Хаук. Ну конечно, достойная партия для благородной девицы. Теперь понятно, почему ты не позвала меня на свадьбу… нечего там делать такой простачке.
– Ты прибедняешься, – в голосе Ильзы послышалось осуждение.
– Правда? Прибедняюсь? – Сара с вызовом вскинула голову. Обида и горькое разочарование в смеси с алкоголем заставляли ее кровь кипеть. Она обхватила наполненный до краев бокал всей пятерней и воздела его над головой, расплескав часть содержимого на пол. – Ну тогда позволь выпить за ваше счастье. За здоровье – твое и многоуважаемого герра фон Хаука!
Не дожидаясь ответа, Сара залпом выпила бокал, и тут же вновь потянулась к бутылке.
– Обожди немного…
– Не смей указывать мне, что делать! – огрызнулась Сара, – Я не могу трезвая смотреть в твои лживые глаза. Ты хоть представляешь себе, сколько времени я провела в ожидании строчки, одной сука единственной, написанной тобой строчки? Сколько ночей я проплакала, когда думала, что потеряла тебя навсегда? Скольких отшила за прошедшие полтора года, потому что находила в себе силы продолжать надеяться? А вот скажи, мне действительно интересно… тебе понравилось раздвигать ноги для мужика?
– Хватит. Хватит, Сара. Я понимаю, что ты обижена, но не стоит говорить слов, о которых ты потом будешь жалеть.
– Хренли ты понимаешь… Единственное, о чем я жалею, так это что вообще связалась с тобой. Сплошные разочарования…
Сара замолчала на минуту, в очередной раз наполняя бокал. Злость понемногу отпускала ее, сменяясь тупой, вяжущей болью в сердце. Сара как будто оказалась в странной точке эмоционального равновесия – хотелось одновременно орать оскорбления в лицо подруге и тихо рыдать под одеялом от горя. Вместе с тем Сара понимала, что ни один из вариантов облегчения ей не принесет. Выпитый залпом коньяк уже порядком ударил в голову, и Сара приветствовала это ощущение. Она готова была провести грядущую ночь, мучаясь от алкогольного отравления, чем наедине сама с собой.
– Пожалуйста, поставь бокал, – ровным тоном сказала Ильза.
– А не то что? – выкрикнула с вызовом Сара.
– Выпьешь еще, и говорить с тобой станет бесполезно. Я уйду, и этот разговор придется отложить. В следующий раз он не станет проще для нас обеих. Сара, я умоляю тебя, поставь бокал.
– Ладно! – Стеклянная ножка жалобно звякнула о стол, едва не переломившись от удара. Сара рухнула обратно в кресло. Ноги плохо держали ее. Она раскраснелась и учащенно дышала; заметив это, Сара сделала несколько глубоких и медленных вдохов, чтобы снизить вентиляцию легких.
– Как ты могла так со мной поступить? – едва не прошептала она.
– После того, как наши отношения вспыли в прессе, я была раздавлена. Все время чудились смешки за спиной. Отец и мама общались со мной так, будто ничего не случилось… и от этого было хуже всего. Они просто бросили меня один на один с собственным позором. А Вернер… я думаю, он просто оказался рядом в нужный момент. И помог мне снова встать на ноги.
– Ты могла обратиться ко мне, – глухо отметила Сара.
Ильза покачала головой.
– Нет, не могла. Я искренне думала, что могу перевернуть страницу и жить дальше. Помнишь, ты требовала от меня выбрать между тобой и семьей? Так вот, я выбрала. Выбрала семью.
Сара мрачно усмехнулась.
– Теперь оказывается, что в твоей женитьбе виновата я. Говоришь, ты сама пошла на это? Вот и чудно. К чему тогда эти объяснения между нами?
– Да, – снова покачала головой Манн, – это было мое решение. Я искренне хотела исправить прошлые ошибки и стать образцовой дочерью. Но оказалось, что аристократки из меня не получится. Я не способна притворятся всю жизнь, что не люблю тебя.
Сара вздрогнула, но ничего не сказала.
– Я понимаю, что виновата. Ты чувствуешь себя преданной, и мне правда жаль, что я заставила тебя страдать. Но Сара, ты нужна мне, очень сильно нужна, как никогда прежде. Прошедшие полтора года помогли мне ясно это понять. Я, наконец, оставила все позади. И буду рядом, пока ты не примешь меня назад.
Молчание затянулось.
– Слова, – Сара пошевелилась в кресле, пытаясь поудобнее устроить гудящую от выпитого, точнее - от услышанного, голову. – Это все просто слова, Ильза. Такие же пустые и бесполезные, что ты говорила раньше.
– Нет. Пожалуйста, поверь мне.
– Зачем ты носишь кольцо?
– Оно смущает тебя? – Ильза прикрыла правую ладонь левой.
– Это напоминание о том, что ты замужняя женщина. Ильза ты дала обеты перед алтарем. Другому. Мужчине. Ведь он наверняка поверил в твои слова, как ты сейчас просишь это сделать меня.
– И этот, как его… Вернер останется с разбитым сердцем.
– Вернер хороший и добрый мужчина. Он недолго будет один. И я не думаю, что он так уж любил меня. Скорее – жалел.
– Ты бросаешь его ради меня?
– Нет, – грустно улыбнулась Ильза, – мы бы все равно не ужились вместе. Я не создана для того, чтобы быть домашней женой, а он не сможет быть мужем военной летчицы.
– А как к этому отнеслась твоя семья?
– Отец пришел в ярость. Он даже пообещал лишить меня наследства… хотя наверняка теперь жалеет об этих словах. Это все уже неважно, Сара. Я больше не хочу возвращаться домой. Я даже закрыла все свои банковские счета, и живу теперь на одну офицерскую получку. Так что если ты была со мной ради денег, можешь не возвращаться.
Сара проигнорировала шутку.
– Как ты можешь быть такой бессердечной…
– Потому что и я не любила его по-настоящему. Говорила, что люблю, но это было вранье. Я не могла перестать думать о тебе.
Свет в комнате обжигал покрасневшие глаза, и Сара прикрыла веки.
– Опять одни слова, Ильза, – устало произнесла она, – пустые и бесполезные. Опять ты солгала. Почему я должна верить, что ты не лжёшь и мне?.. Когда ты приехала на Таркад?
– В середине марта. Почему ты спрашиваешь?
– В середине марта. Четыре месяца назад. Почему ты сразу не написала мне? Почему заставляла терзаться в сомнениях? Я приехала на Таркад только благодаря Милович. Ильза наклонила голову вперед, пряча лицо. Сара истолковала это как знак стыда. На мгновенье она почувствовала укол радости, что ей все-таки удалось пронять ледяное хладнокровие Манн, но торжество тут же сменилось апатией.
– Ты говоришь мне о любви, но все, на что ты способна – это только ложь. Ты ведь и палец о палец не ударила, чтобы увидится со мной, не так ли? Прошу тебя, Ильза, уходи. Дай мне отдохнуть от твоего общества.
Манн не пошевелилась с места, все так же пряча лицо.
– Ты не слышала меня? – Сара слегка повысила голос, и поморщилась от сдавшей виски вспышки боли.
– Милович не хотела связываться с тобой.
– Что?!
Ильза подняла голову.
– Ты попала под подозрение военной разведки. В ЛРК считали, что на Скаи ты вступала в контакт с представителями сепаратистов, так что в твоем личном деле появилась отметка о неблагонадежности. Поэтому тебя и задвинули в самый глухой гарнизон всего фронта. Даже Милович отказалась помогать. Мы долго спорили об этом, и она сдалась только тогда, когда я пригрозила уволится.
Сара удивленно открыла рот, не в силах поверить своим ушам. Ей потребовалось несколько мгновений, чтобы осмыслить это заявление.
– Откуда мне знать, что ты не врешь?
– Ты всегда можешь поговорить с Лаурой, – Ильза печально склонила голову, – хотя такой разговор ее не обрадует. Она попросила меня сохранить все в секрете… по-видимому, она очень дорожит твоей дружбой, и не хотела бы, чтобы ты узнала о ее малодушии.
Ильза полезла во внутренний карман и достала бумажник. Из его недр на свет появилась ярко желтая пластиковая карточка, которую она передала Саре. Затем Ильза поднялась с дивана и медленно отошла к занавешенному окну.
– Сегодня ночью пойдет снег… – задумчиво произнесла она, заглянув между портьерами.
Сидящая в кресле за ее спиной Сара вздохнула, кажется, с облегчением. Ее щеки снова горели огнем, и на этот раз не от гнева. Она вертела в руках полученный предмет, и пыталась справиться с волнением, от которого у нее перехватило дыхание.
Пластиковая карточка оказалась билетом на один из регулярных рейсов "Интерстеллар динамикс" с Таркада на Каллисто V. Место было забронировано на 7 мая. Полтора месяца назад.
– И ты действительно собиралась бросить все и уехать? – голос Сары дрогнул.
Не отворачиваясь от окна, Ильза кивнула.
– Да. Сжигать мосты тяжело только в первый раз. Кстати, какая она – Каллисто?
– Посмотри в путеводителе. Я-то видела только приполярную тундру. Жуткое место, принцесска. Сети прокладывали еще во времена Триумвирата, так что во время солнечных бурь из развлечений оставались только игра в снежки и шахматы. Я видела охотничьи хижины, что отапливались оленьим дерьмом.
– Если ты смогла там устроится, то и мне это по силам. В крайнем случае, – по изменившемуся тону было слышно, что Ильза улыбнулась, – подалась бы к тебе в горничные. На не впервой жить в одной каюте...
– Ильза?
– Да?.. – блондинка отвернулась от окна.
– Я не могу тебе ничего обещать, ни даже ответить прямо сейчас. Прости. Все это выбило меня из колеи. Это всё как-то совсем уж нереально. Мне надо понять, что происходит со мной и вокруг меня.
– Понимаю. Я не стану торопить. – Ильза пересекла комнату и опустилась на пол рядом с креслом Сары, скрестив ноги под собой. – Просто позволь мне быть рядом, хотя бы иногда, ладно? Мне кажется, настал мой черед. Быть рядом с тобой.
– А если я в конце концов найду себе еще кого-нибудь?
– Тогда я уйду, – вздохнула Ильза, – но я очень надеюсь, этого не случится.
– Чего это?
– Потому что я знаю, что ты чувствуешь на самом деле.
– Вот как! И каким же образом?
– Ты сама мне об этом написала, помнишь? Получилось довольно проникновенно.
– Ах ты маленькая стерва… – беззлобно сказала Сара. Голова подруги осторожно легла ей на колени. Сара погладила светлые волосы, сначала с опаской, будто опасаясь, что физический контакт уничтожит этот момент близости. Ильза только вздохнула. Чувствуя, как легкое дыхание подруги касается коленей, Сара играла ее с легкими, почти невесомыми шелковистыми локонами ее волос.
– Мне так не хватало чужого тепла, – пробормотала Ильза. – Или даже простой кампании. Вся моя эскадрилья старше меня, и почти все служат в Королевской гвардии по несколько лет. Никому из них не нравится быть в подчинении у выскочки из ниоткуда.
– Милович поставила тебя командовать не за тем, чтобы ты им понравилась. Вспомни, мы тоже не очень-то любили шкипера, особенно по первости.
– Я знаю, – Ильза чуть кивнула головой, а потом потерлась щекой о бедро Сары. – Но тут совсем особый случай. Слишком уж много непопулярных решений приходится принимать. Буду очень благодарна, если ты дотянешься до ушка… м-м-м, да, вот так.
– Все так плохо? – Сара почесала в требуемом месте, чувствуя, как Ильза млеет от ее прикосновений.
– Ты даже не представляешь. У Королевской Гвардии прекрасное оснащение и инфраструктура, но она десятилетиями не была в настоящем бою. Пилоты слишком расслабились. В расположении никто не ночует. Мне пришлось ввести казарменное положение, чтобы эскадрилья могла вылететь в восемь утра. Иначе пришлось бы обходить половину клубов в Таркад-сити, чтоб собрать моих подчиненных.
– Бьюсь об заклад, они не очень-то счастливы, – хохотнула Сара.
– Совсем не счастливы. Милович по мере возможностей трясет остальное крыло, и покрывает меня сверху. Но это капля в море. Аэрокосмической бригадой Второй ПБК командует Оберст Оливери. Оберст, Сара! Она сделала карьеру в танковых войсках. А знаешь, почему ей отдали под начало половину истребителей Таркада? Потому что она дочка командующей Транспортного Департамента ВСАЛ.
– Ну… ты ведь не первый год в армии, принцесска. Ты ведь не думала, что на верхних полках меньше бардака?
Саре очень захотелось наклониться, чтобы поцеловать подругу в щеку, но она поборола это желание по двум причинам. Во-первых, она чувствовала, что этот поцелуй, и действия, которые он может за собой повлечь, будут еще преждевременными. Во-вторых, выпитый залпом коньяк беспощадно туманил голову, и Сара небезосновательно опасалась, что от резких движений ее может замутить.
– Не-а, – пробормотала Ильза из-под ее руки, и чуть позже добавила. – Мне кажется, что я занимаю место, предназначенное тебе.
– Что?
– Ты должна была получить эскадрилью, не я. Из меня плохой командир. Ты подходишь намного лучше.
– Ну-ну, не говори глупостей. Милович знает, что делает. И я уверена, что ты справишься.
– Правда?
– Правда, – Сара прочистила горло, – Извини. Чертов коньяк.
– Не страшно, – Ильза устроила голову поудобнее. – Просто скажи, если тебе понадобиться… ну, срочно покинуть комнату.
– Ты что, подколоть меня вздумала, маленькая дрянь?
– Как можно, – Ильза хихикнула, – неразумно насмехаться над человеком, который усилием воли удерживает содержимое желудка в стороне от твоих волос.
– Ах ты… – Сара слегка сжала между пальцами ухо Ильзы, но тут же расслабилась. – Будешь и дальше подначивать, отправлю обратно на диван.
– Хорошо, убедила. Не буду.

[Леон]

Из личного опыта: лесбийский разборки более резкие.
Могут и с ножом друг на друга кидаться....это я так, для большей реалистичности.

[Tomoboshi]

Тоже из личного опыта: бывает по всякому.

А важными задачами этого текста являются милитари-моэ и юрийный фансервис.

[Леон]

Это да, но по тексту - не скажешь.
Доля весьма значительна. Это не плохо - даже очень и хорошо.
Текст - то художественный. Так что будь побольше батайлий,
а розового поменьше, я бы с Вами и согласился. Но что есть,
то есть.

[Tomoboshi]

Естественно значительно, потому как сюжет про людей, а не про баталии.

А баталий там ровно столько, сколько необходимо.

[RDL_python]

Не слушай этих падонков! Зуб даю - они про пиу-пиу -даже не читают... нервно теребя мышку в ожидании продолжения "романа"! Ибо про пиу-пиу, туттокмо ленивый не пишеть а вот про любоф и асисяй... Да что за жисть без любоф? Эх молодость, молодость...



Надо бы дописать про "высшую школу- академию.."...

[Леон]

Про какую Академию? Про учёбу в Академии на пилотов?

[RDL_python]

Про какую Академию? Про учёбу в Академии на пилотов?

У каждного - своя...
Там где не надо Пиу-Пиу в полный рост - да хоть вот так...
http://samlib.ru/editors/s/shewcow_p_a/akad2.shtml

[Леон]

Хорошо. Спасибо.

[Tomoboshi]

Таркад
Провинция Донегал, Альянс Лиры
22 августа 3066 года
7+7

К концу лета 3066 года Гражданская война Федеративного Содружества достигла апогея. Число сторонников принца Виктора росло с каждым днем. Его коалиция добивалась все новых и новых побед. И хотя лоялисты все еще сохраняли достаточно сил, скорое освобождение – или отделение, смотря с какой стороны посмотреть – Федеративных Солнц под эгидой дома Дэвионов уже ни у кого не вызывало сомнений.
Однако архонт-принцесса все еще занимала трон на Новом Авалоне, и была полна решимости приложить все усилия, для того, чтобы удержаться на нем. В отличие от территории Федеративных Солнц, Альянс не так сильно пострадал от войны. Вторжение Нефритовых Соколов, хоть и с большими потерями, было отбито. Сепаратистский кризис на Скаи удалось локализовать. Словно чудовищный часовой механизм, государство продолжало работать, предоставляя в распоряжении Катерины свои неисчерпаемые военные и производственные ресурсы. Чтобы остановить ход его шестеренок, требовались не лихие рейды оперативных групп, и не сражения на истощение, кровавые, но контролируемые. Нет, ключ к функционированию Альянса Лиры находился в его нервном центре, в столице. Тот, кто владеет Таркадом, владеет и всей Лирой.
Последний акт затянувшейся драмы начался 24 августа 3066 года, когда группировка про-викторовских войск прыгнула в зенитную точку системы Таркада и направилась к планете. Командовал ими единоличный правитель АРЗК и давний сторонник принца, маркграф Альянса и командир наемников Морган Келл. Его оперативная группа была весьма пестрой по составу, и включала оба полка «Гончих Келла», элитных «Иррегуляров Голубой звезды», сменившую флаги и сторону 20-ю ПБК Гвардию Арктура, и, последними по порядку, но не по значению, войска клана Волка-в-Изгнании. В решающей битве за Альянс сошлись не просто лоялисты с мятежниками – Лира шла против Лиры, когда граждане и защитники одного государства, но преданные разным правителям, схлестнулись в драке за столичный мир.

***

Огромная махина линейного крейсера был куда ближе, чем в их первую встречу. Казалось, можно протянуть руку и потрогать темно-серую обшивку громадного корабля. “Эйзенштурм” Сары летел на одной скорости с ним, держась в хвосте своей эскадрильи, так что можно было во всех подробностях разглядеть огромные стволы капитальных орудий, батареи вспомогательного калибра, раскиданные гроздьями по всему корпусу, посты управления огнем, и еще множество систем, о которых у Сары было самое смутное представление.
“Красивая штуковина, черт возьми… Надеюсь, в деле она не хуже, чем на вид!”
Радар продолжительно запищал, когда на него начали поступать данные с мощных сенсоров “Иггдрассиля”. Красные точки, почти сразу распознавались и рядом с каждой появлялась соответствующая пометка.
“Целая армада...” - Сара наблюдала, как точек становилась все больше, они пестрели и наползали одна на другую. Три огромных варшипа, несколько десятков штурмовых дропшипов и бессчетные эскадрильи АКИ… - “Не сказать, что я удивлена, но кажется, столько кораблей в одном месте я ни разу не видела…”
– Вы все знаете, что делать, – в наушниках раздался, как всегда бесстрастный голос Милович, – ничего не бойтесь. В любой ад я полечу вместе с вами.
Так точно, - пробормотала Сара.
Маршевые двигатели линейного крейсера выбросили огромный факел плазмы. “Иггдрассил” величественно набирал ход. Эскадрилья АКИ тотчас рассыпалась на пары, отдаляясь от лиранского флагмана.
“Это будет чертовски длинный день...”

***

Каюта была небольшой. К стенам крепились противоперегрузочные кресла с амортизирующей спинкой из пористого пластика и системой пристяжных ремней, немного походившую на парашютную. Над изголовьями кресел горели три люминесцентные лампы. Их свет был неприятно ярким, и резал глаза даже через закрытые веки. На четвертой стене располагалась бронированная дверь без всяких признаков замка.
Большинство кресел пустовали. В невесомости их ремни покачивались и колыхались, как перистые стебли морской капусты. Занято было только три. Сара пребывала в тяжелом оцепенении, но нервно вскидывала голову каждый раз, когда кто-то из ее товарищей по несчастью шевелился. Если бы не ремни, удерживающие ее на месте, она бы сжалась в клубок, обхватив руками колени.
В реальность происходящего невозможно было поверить. Стоило открыть глаза, как все детали обстановки – и утилитарная строгость интерьера, и ремни, стянутые у нее на груди, и отсутствующий изнутри каюты замок – лишний раз напоминали о положении, в котором она оказалась. Металлические стены едва заметно вибрировали от работы каких-то чудовищного размера машин. Иногда звучали отдаленные удары, и приглушенный утробный рев орудий главного калибра. Корабль вел бой, в котором, несомненно, побеждал. Он разрушал, убивал. И подбирал пленников.
Сара снова прикрыла глаза. В памяти снова всплывали подробности недавнего боя. Ее потрепанный “Эйзенштурм” словно попал в центр урагана. Перекрестный огонь ордера дропшипов был настолько плотным, что не оставлял пространства для уклонения. В один момент истребитель тряхнуло. Двигатель начал терять тягу, а потом вырубилась большая часть электрического контура. Неуправляемый АКИ вывалился из поредевшего строя эскадрильи, потеряв от заградительного огня еще несколько бронелистов.
Реактор умер. Сара несколько раз попробовала перезапустить силовую установку, но бесполезно. Безжизненная, лишенная тяги машина двигалась по инерции, дрейфуя все дальше от боя. Аварийный маяк с механической настойчивостью посылал в эфир сигналы бедствия. Оставалось ждать и надеяться. Сара выключила большую часть уцелевшей электроники, направив энергию на поддержку системы жизнеобеспечения. Почти бессмысленный поступок – в таком режиме экономии заряда аккумуляторов хватило бы на много суток, возможно даже недель. Но предстоящая вечность так или иначе ограничивалась пятью часами, по прошествии которых должен был закончится запас кислорода.
Пять часов, и еще может быть час удастся протянуть на аварийном баллоне, вшитом в правый сапог “слоновьего гермокостюма”. Сара решила не дожидаться конца. Если помощь не появится за эти шесть часов, она собиралась пустить себе пулю в голову. Минуты шли за минутами, Сара закрыла глаза и воскрешала в памяти лица родных. Если ей суждено погибнуть вот так, задохнувшись в кокпите собственного истребителя, пускай последние мысли будут приятными.
В какой-то момент в черной пустоте за фонарем возникла сверкающая точка. Она все росла и росла, пока не превратилась в маленький юркий кораблик с буксировочным крюком. Спасательный челнок. Клановский спасательный челнок...
Сара потрясла головой, отгоняя воспоминания. Посмотрела на товарищей по несчастью. Первый, парень примерно ее возраста с лейтенантскими нашивками на кителе, сидел в противоперегрузочном кресле, свесив голову на грудь. Кажется, он спал или пытался уснуть. Второй, мужчина с копной растрепавшихся светлых волос, был раздет до сорочки и трусов. Он все время скрипел зубами и стонал от боли – его правое бедро охватывала сложная давящая повязка. Похоже, ему здорово досталось еще в кокпите.
– Могли б-бы и обезболивающего д-дать. Зверье…
Белобрысый повернулся к Саре. На его лице блестели крупные капли пота. Летчица медленно кивнула и выдавила ободряющую улыбку.
“Заснуть бы!”, – подумала она, снова закрыв глаза. “Рано или поздно нас отсюда выпустят. Когда меня подбили, основная часть их десанта уже прорвалась. Теперь орудия гремят реже, и двигатели работают ровнее. Сражение заканчивается. Значит ждать осталось недолго.”
Раненый снова застонал.
Сара подумала о подруге. “Что бы я сделала на ее месте? Поверила бы, что Ильза погибла? Не знаю. Не знаю…” – девушка до боли сжала кулаки, ощущая полную беспомощность. Судьба играла ей как куклой, по жестокой прихоти даря и отнимая надежду на спасение. Девушка никогда не бывала в столь безнадежном положении и изо всех сил старалась подавить накатывающий страх.
Невозможно было сказать, сколько времени прошло. Раненый впал в тяжелое забытье, второй пленный все так же неподвижно висел в объятиях ремней своего кресла. К Саре сон не шел. Она томилась в полузабытьи, снедаемая своими мыслями и вынужденным бездельем, когда дверь каюты зашипела и разошлась в стороны. За ней показался узкий коридор и пара темных фигур.
Одна из них вплыла в комнату – крохотная, явно женская фигурка, облаченная в черный комбинезон. Второй остался за порогом, намертво прилепившись магнитными ботинками к горизонтальной переборке. В руках он держал укороченный иглометный дробовик, к стволу которого был прикреплен фонарь.
Женщина требовательно свистнула. Спящий заворочался, прикрыв ладонью воспаленные глаза. Сара силилась разглядеть посетителя.
– Бондсмены, – женщина заговорила тонким голосом, который заставил Сару скривится. Она узнала его.
Кланерша продолжила:
– Отныне и впредь вы собственность Клана Волка и 4-го Гвардейского кластера. Назовите себя.
– Лойтнант Освальд Торк, – буркнул проснувшийся мужчина, – 1-е крыло Королевской Гвардии.
– Сержант Роланд Раймон, – ответил раненый и указал на свою ногу . – Я ранен, мне нужно в лазарет, пожалуйста!
– Мы примем меры, – бесстрастно ответила кланерша. – Ну а ты чего молчишь?
– Оберлойтнант Сара Винтерс…
Крохотная женщина дернулась как от удара, и оттолкнулась ногой от пола. Пролетев через комнату, она схватилась за подлокотники сариного кресла, и впилась в летчицу взглядом огромных, слегка раскосых глаз.
– Я вижу, – сказала кланерша чуть изменившимся тоном. – Ты пойдешь со мной. Остальные пока что останутся тут. Я пришлю команду техов, скоро вами займутся.
Винтерс освободили от ремней. Маленькая рука обхватила ее за запястье и уверенно потащила за собой. Сил и мотива бороться у нее не было, так что она последовала за своей провожатой. Маржан. Да, точно. Ее звали Маржан.

***

Маржан уверенно тащила Сару за собой по бесконечным коридорам военного корабля, лавируя между аварийными командами, морскими пехотинцами и прочим персоналом. Они поднялись куда-то на жилые палубы, где появилась искусственная гравитация.
В конце-концов, перед Сарой распахнулась дверь санузла с рядом округлых душевых кабинок и десятком раковин напротив.
Кланерша указала на душевые:
– Думаю, начнем с этого. Тебе нужно вымыться и переодеться, тогда поговорим. Свой хлам отправь в мусор, – она помотала ладонью перед грудью, и Сара догадалась, что речь идет о ее “слоновьем костюме”.
– Я принесу что-нибудь более подходящее. Не бойся, тут тебя никто не обидит.
Сжав ее запястье вместо прощания, Маржан быстрым шагом вышла из отсека. Дверь с шумом закрылась за ней.
“Мне показалась, или она и правда раскраснелась как маков цвет? Такое ощущение, что эта Маржан на седьмом небе от счастья...” – Сару дернул истерический смешок. Она начала неспешно раздеваться. “Походу, она была вполне искренна в желании угодить мне… Ну или мне не дано понять клановцев.” Костюм бесформенной грудой упал перед кабинкой. Сара не захотела отправлять его в утилизатор. Эта неудобная и тяжелая пилотская одежда стала последней вещью, которая все еще связывала ее с ВСАЛ.
Горячий душ помог немного расслабиться. Помывшись, она вышла из кабинки, хмуро оглядывая помещение. Маржан уже ждала ее. Перед одной из раковин из раковин стоял какой-то парень в черном от грязи и гари комбинезоне. Он усердно мыл руки, и лишь равнодушно скользнул по Саре взглядом. Девушка почувствовала, что краснеет.
– Твой костюм я отправила в мусор. Тебе следовало это сделать самой. Я принесла новую одежду, – Маржан кивнула на аккуратно сложенный комбинезон рядом с собой. На нем лежал сверток с бельем.
Сара промолчала и начала одеваться. “Вот и весь твой сентиментализм!” – подумала она. “Тут твое мнение ломаного гроша не стоит!”
Впрочем, Маржан следовало отдать должное за отличный глазомер. Белье она подобрала ровно впору, а серый комбинезон сидел чуть мешковато, но это была скорее особенность кроя, нежели ошибка волчицы. Кланерша придирчиво осмотрела ее и расплылась в улыбке:
– Вот, теперь ты отлично выглядишь. Пойдем.
Они шли по коридору жилого отсека. Сара перебирала в уме возможные варианты происходящего, искоса поглядывая на свою спутницу. Та отвечала ей быстрыми взглядами. В огромных миндалевидных глазах светилась неподдельная радость. “Что все это должно означать? Новый метод психологической обработки? Да нет, глупость какая-то...”
Свернув в один из оживленных коридоров, они оказались в столовой. Из больших иллюминаторов на стене, наверняка, открывался головокружительный вид… когда они не были закрыты бронешторками, конечно. Маржан усадила Сару за один из столиков.
– Хочешь кофе? Или чего-нибудь поесть?
Сара выдохнула и спросила, не в силах больше терпеть:
– К чему весь этот балаган? Почему я здесь?
Кланерша немного помедлила с ответом, затем уверенно выпалила:
– Я сейчас объясню. Подожди немного, я принесу кофе.
Сара смотрела, как Маржан направилась к стоящим в углу кофейным автоматам. Сколько времени прошло с ее вылета? Скорее всего, часов двенадцать. Есть, откровенно говоря, хотелось не на шутку, но вот эта возможность разделить трапезу с Маржан пугала девушку.
Волчица вскоре вернулась с двумя одноразовыми стаканчиками в руках, что источали сильный запах синтетического кофе.
– Держи, – она поставила один из них перед Сарой. Та вяло кивнула и снова встретилась глазами с кланнершей. Та устроилась напротив.
– Итак? – спросила Винтерс. Руки у нее чуть дрожали, когда он взяла стаканчик с кофе. По старой привычке Сара перешла в атаку, и сразу почувствовала себя немного увереннее.
– Какого черта тебе надо?
– Ты знаешь, что это? – Маржан указала на шнурок из разноцветных нитей, плотно охватывавший правое запястье Сары. Его нацепили сразу же, как только летчицу извлекли из кокпита разбитого “Эйзенштурма” и отобрали пистолет. Точно это было самое важное на свете.
– Какой-то ваш дурацкий обычай, – пожала плечами Сара, – типа, я ваша рабыня или как-то так. Шкипер в свое время рассказывал, но это было давно.
– Дурак твой Шкипер, – Маржан серьезно покачала головой, – он самое главное не сказал. Ты теперь часть Клана Волка. Да, пока еще у тебя нет никаких прав. Но если ты приложишь усилия, у тебя все будет. Я верю, что ты легко станешь воином клана. Мы даже сможем летать вместе.
Волчица расплылась в улыбке. В этот момент Саре стало по настоящему жутко.

Авиабаза Шварцфельд
Таркад
Провинция Донегал, Альянс Лиры
12+7

Осень в Таркад-сити запомнилась Ильзе рано ударившими крепкими морозами, суровыми даже по местным меркам, и холодным черным небом, кусок которого в бессонные ночи она видела из своего окна.
Ильза вплотную занялась эскадрильей, свалив брифинги и бумажную работу на сержанта Уоррика. Дни проходят один за одним, но ничего не меняется. Карты дальних подступов к столице, на них расставлены фишки, отмечающие части и подразделения. Синие для лоялистов. Красные для войск вторжения. “Обеспечить превосходство… обеспечить прикрытие… обеспечить…”
Противник высаживал на планету все новые полки и медленно расширял плацдарм. Произошел ряд мелких стычек, но до полномасштабного столкновения дело еще не дошло. Почему? Ильза не знала и в споры, случавшиеся в эскадрилье на эту тему, ни разу не вступала. Ее этот вопрос не волновал.
Утренний вылет, или сразу два подряд, за ними короткий осмотр машин, обед в холодной столовой, а после еще как минимум два вылета. Вчера, сегодня, завтра.
У белых осталось всего четыре машины. О`Рейли и Штейнман пока что числились пропавшими без вести. Ильза ловила себя на мысли, что не может вспомнить их лица. Ей было все равно. О пополнении эскадрильи заикаться пока что было бесполезно. Ильза и не заикалась. Просто делала свою работу и старалась не отвлекаться на лезущие в голову мысли. Это почти получалось… по крайней мере днем. Ночью приходила бессонница.
Каждый раз поднимая машину в воздух, она невольно думала: “может быть, это мой последний полет?” И каждый раз Ильза оказывалась более умелой и удачливой. А там, где не хватало одних навыков, ее выручал Зуб.
В первый день октября Манн нанесла на хвост “Вандала” десятую отметку. Двумя небрежными мазками она поставила белый крест. Абшуссбалкены после седьмой победы подчеркивала широкая черная полоса. Вопросы сослуживцев на эту тему девушка игнорировала.
Новый вылет. Новая задача. Все белые с самого утра возбуждены, кажется им предстоит первая серьезная битва. Мехи Королевской Гвардии зажали клановский кластер в Стальвурцельском лесу, пытаясь раздавить противника числом. Командование сгребло всю доступную авиаподдержку. Белые должны удерживать господство в воздухе, и не дать клановским АКИ прорваться на поле боя. Ильзу это вполне устраивает. Высокие чины говорят о скором переломе в битве за Таркад, но оберлейтенант Манн лишь презрительно хмыкает.
“Может быть сегодня умрет тот, кто сбил Сару. Или его друг. Да сойдет любой клановец!” – эта мысль заставляет Ильзу улыбнутся. “Шкипер вас боялся, а я не боюсь. И Зуб не боится.”
Когда окунаешься в круговерть воздушного боя, все лишнее отступает. Растворяется. Остается лишь то, что действительно имеет значение. И порой в радиопереговоры вклинивается едва различимый голос лейтенанта Винтерс. Она чуть насмешлива, когда комментирует происходящее, но Ильза знает, что Винтерс по настоящему переживает за нее. Хочет, чтобы она уцелела в этой мясорубке.
13 октября Ильза сбила еще две машины противника.

[Tomoboshi]

Таркад-сити
Таркад
Провинция Донегал, Альянс Лиры
24 декабря 3066
14+7

Ильза некоторое время разглядывала стоящую перед ней чашечку с кофе, потом протянула руку с тумбочке, и, нащупав там початую бутылку бренди, долила алкоголя в напиток. По самый край.
Поставив бутылку на место, она посмотрела на Лауру.
– Наверно стоило спросить разрешения, да?
Командант Милович, стоявшая со своей чашкой у плотно зашторенного окна усмехнулась:
– Ничего. Шкипер и не такое откалывал.
Ильза осторожно отпила. Бренди, не успевший смешаться с кофе обжег горло и она закашлялась.
– Признаюсь, если бы у меня не было неопровержимых доказательств, что Фостер жив, я бы заподозрила, что его мечущийся дух вселился в тебя. Давно ты стала называть своих подчиненных “котятками”?
– Не знаю, – Ильза пожала плечами, – а как их еще прикажешь называть? Он писал мне, но очень давно. Тебе тоже?
– Нет, – покачала головой Милович, – но это неважно, у меня есть другие источники.
По всему было видно, что она не хочет развивать эту тему.
Ильза откинулась на спинку кресла:
– Мда… Ты извини, что я к тебе навязалась сегодня. С котятками, – она чуть улыбнулась, – веселится у меня не очень выходит, а одной было уж слишком тошно сидеть.
– Я готова смирится с твоим обществом.
Сегодня, в сочельник, на фронте установилось странное перемирие, которое поддержали даже Волки. Очевидно, по инициативе своего Хана. Почти все вылеты были отменены, на аэродромах остались только дежурные пары. Свободные пилоты развлекались как могли, стараясь хоть ненадолго забыть о войне.
Ильза посмотрела на плюшевого медведя сидящего на кровати. Сегодня, по случаю праздника, его голову украшал колпак Санта Клауса. Единственное напоминание о Рождестве в этой комнате.
Пауза неловко затянулась. Наконец, Лаура хмыкнула:
– Подай мне бутылку, пожалуйста. Дурной пример заразителен.
Милович повторила действие Ильзы, но не с таким усердием, долив в чашку на палец бренди и снова вернулась к окну.
– Как ты думаешь, это наше последнее Рождество?
Вопрос застал Ильзу врасплох, и она, чуть подумав, осторожно ответила:
– Я бы не сказала… Генеральное сражение за Таркад еще предстоит, и мне, кажется, что у нас есть неплохие шансы.
Милович хмыкнула:
– Слишком многие считают, что все это слишком затянулось…
– Что “это”? – не поняла Ильза.
Командант посмотрела на нее как на идиотку:
– Война. Подавление мятежа.
Ильза нахмурилась:
– Разве это наш выбор? У меня есть приказ и присяга. Если бы мне все это было не нужно – осталась бы на Донегале, участвовала бы в благотворительных вечерах и прочей глупости. Да, и оказываться на стороне проигравших при этом я не собираюсь!
– Некоторые считают, что мы уже проиграли, – Милович была чуть насмешлива, – и что все неизбежно закончится правлением нового архонта, который приведет Альянс к величию и процветанию. Наверное слышала такое, нет?
– Это звучит как полное дерьмо… – Ильза осеклась и отставила пустую чашку, – извини.
– Нет, ну вылитый Шкипер! Он всегда любил низкопробные ярлыки. Однако, если оберлойтнант будет и дальше так себя вести, отправлю во главе наряда расчищать резервную ВПП.
– Прошу простить, – Ильза почувствовала как ее щеки заливает краска.
– Я продолжу, с твоего позволения… Если и правда окажется, что Альянсу нужен новый архонт и правы все те запрещенные СМИ, которые называют Катерину “узурпатором”, “чудовищем” и прочими именами подобного рода?
– Фрау командант, вы что, проверяете меня? – выдохнула Ильза, – Больше пяти лет я на службе, а если добавить учебу, то еще больше. И что, все это было напрасно? Да если хочешь знать, плевать мне на все скопище Штайнеров. Я не за них воюю, а за наших людей, за тех, кто носит синюю форму. Я тут на своем месте, я в этом уверена. Да, я плохо схожусь с людьми, меня подчиненные считают ебанутой, но в бою я умру за каждого из них! – Манн мрачно посмотрела на свою собеседницу. – А теперь, с вашего разрешения, я отправлюсь расчищать резервную ВПП.
– Ладно, проехали. Я тебя никуда не отправляю, – командант села в кресло, серьезно взглянув на собеседницу, – тут ты права. Никто не забудет эти годы войны, ни на нашей ни на их стороне. Вот например… Ты давно была в Таркад-сити?
– Ммм… Еще до высадки.
– А я не так давно была там по делам. Город полон беженцами из оккупированных районов. Очередь на покидающие систему дропшипы забита на пару месяцев вперед, и люди готовы ехать хоть в трюмах. Сколько людей замерзло насмерть, добираясь до столицы, не знает вообще никто. Думаешь, хотя бы это, кто-то сможет забыть?
Ильза разглядывала своего командира, ее напряженное лицо. Кажется, привычная холодная маска дала трещину.
“Родственники? Возможно… Что, я вообще знаю о родных Милович. Да ничего!” - предположения быстро замелькали в голове девушки, но помятуя про резервную ВПП спросить она не решалась.
Она встретилась взглядом с Милович.
– Ладно… гм. Похоже моя очередь извиняться, – вздохнула командант, – это не твои проблемы. У тебя же все на Донегале?
– Да… то есть нет. Сара где-то тут…
– Погибла.
– Нет. Тела не нашли. “Эйзенштурм” не нашли...
Милович поморщилась:
– Не будь наивной. Ильза, ты знаешь не хуже меня, сколько у пилотов пустых могил.
Ильза знала. Сглотнула тяжелый ком и мрачно уставилась на свои руки.
Лаура поднялась и достав из тумбочки пузатые бокалы разлила в них бренди. Она подняла бокал.
– За наших боевых товарищей. Живых и мертвых.
Девушки выпили.
– Я тебе одно лишь скажу, – Лаура снова заняла свое место у окна, – сражайся. Такой мир, как нам пророчат, не нужен ни тебе ни мне.
– Я знаю. И я сделаю все что могу...
Какое-то время они пили в молчании. Ильза бросила взгляд на часы – было за полночь.
– С Рождеством, что ли…
– А… угу, – Лаура рассеяно кивнула, поглощенная своими мыслями, – кстати, если со мной что-нибудь случится, ты примешь командование авиакрылом. Если у меня и были на этот счет сомнения, то только до сегодняшнего разговора.
– Что? – опешила Ильза. – Это совершенно против правил. Ты знаешь устав не хуже меня, Лаура. В командной цепочке за тобой следует оперативный офицер.
– Верно. Мне также известно, что гауптман Хеммингс одаренный организатор, который не сделал ни одного вылета за последние полгода. У него не хватит навыка, чтобы командовать летным эшелоном. Вдобавок, мой штаб на две трети состоит из выдвиженцев, что и шагу не смогут ступить без твердого руководства. Хеммингс будет разрываться между двумя задачами, и в итоге провалит обе.
– Допустим. Но почему я? У комэсков “синих” и “желтых” больше опыта. Они дольше служат в гвардии.
– Потому что когда станет тяжело – я имею в виду, действительно тяжело – командовать должен не самый опытный. Эта битва отличается от остальных, Манн. Здесь Таркад. Тронный мир Альянса. Нам некуда отступать. Весь мир ожидает, что Гвардия будет защищать столицу до последнего, и будь уверена, что приказа на отступление мы не получим.
Милович говорила с убежденностью. Было понятно, что сейчас она только озвучивает мысли и решения, что были приняты ею давным давно. Командант отставила бокал, и смотрела прямо на Ильзу, как будто хотела убедиться, что слушатель правильно понимает все произносимые слова.
– Гвардия будет нести потери, которые в обычных условиях показались бы неприемлемыми. Часть пилотов погибнет, а те, кому повезет остаться в живых, будут смертельно измотаны. Рано или поздно система снабжения пойдет в разнос, и тогда наступит нехватка всего – боеприпасов, топлива, ремонтного персонала… перманентный кризис. Крылья превратятся в эскадрильи, а эскадрильи в звенья. Но в момент, когда исход всего сражения будет лежать на весах, отговорки не будут иметь значения. От авиации будут требовать максимального напряжения всех имеющихся сил и еще немного сверху.
– И вот тогда, Манн, командовать должен тот, кто не сломается. Тот, кому нечего терять. Потребуется воля, достаточно сильная, чтобы не только выдержать любое напряжение, но и потащить все авиакрыло за собой. Чертов Зигфрид из легенд, готовый идти через огонь. Или, как в нашем случае, валькирия. Ты понимаешь меня?
– Вполне. Но все еще думаю, что это плохая идея, – серьезно ответила Ильза.
– Уверена, что никто не справиться лучше тебя. Все, хватит возражений. Это приказ
– Я еле-еле справилась с эскадрильей.
– Тогда начинай совершенствоваться, – Милович откинулась на спинку стула. – Используй свое свободное время с толком. У меня предчувствие, что затишье не продлиться долго, – девушка посмотрела на часы, – уже глубокая ночь…
– Да, завтра все вернется на круги своя, – Манн поднялась, – работы будет до черта. Спасибо за вечер, Лаура.
Командант, улыбнулась, приподняв бокал. Когда Ильза оказалась у порога, Милович окликнула ее.
– Кстати, ты ведь так и не спросила, откуда я знаю о Фостере.
– Ну, мало ли у команданта источников, – пожала плечами Ильза.
– Немало. Так вот, он на Таркаде сейчас. У них, – Милович махнула рукой в сторону окна, очевидно имея ввиду противника, – я слушала радиоперехват, ошибки быть не может. Командует эксадрильей Гончих, всего в полутысяче километров от нас.
– Так что увидишь, в воздухе черно-красный “Ривер” – передавай ему привет, не ошибешься, он там один такой. Если я раньше не передам, – Лаура странно улыбнулась.
– Хреново это все, фрау коммандант. До свидания.
– До свидания, Ильза.
Девушка закрыла дверь и прошлась по пустому коридору. Год заканчивался прескверно.

База Рейвенборг
Таркад
Провинция Донегал, Альянс Лиры
2 февраля 3067
14+7

Сара поставила несколько свежих цветов в вазу, сделанной из обрезка латунной гильзы, и, вытерев мокрые руки о комбинезон, криво усмехнулась. Винтерс не знала, плакать ей или смеяться.
Маржан регулярно приносила цветы. Бог знает, какие фермы она для этого грабила или использовала какие-то другие методы добычи… Сара не особо этим интересовалась. Это напоминало маленький ритуал, к которому волчица относилась со всей возможной серьезностью.
“Интересно, надоумил ее кто, или сама в каких-то книжках вычитала?” – подумала Винтерс в очередной раз.
В душе шумела вода, только вернувшаяся из вылета волчица мылась. Такого рода привилегия была доступна командиру тринария. Ну и Саре, заодно. В этой ее странной жизни.
Порой девушке казалось, что она попала в какой-то трагикомический сон, где все было наизнанку, но при этом до ужаса реально. “Смогу ли я когда-нибудь вырваться из него, или как, утверждает Маржан, буду обречена принять эту реальность как единственно возможную?”
Сара посмотрела на часы. Вечер только начинался и предстоял стать тяжелым. Она включила чайник, проклиная местный синтетический кофе. Лиранский аналог можно было бы назвать напитком богов по сравнению с этим пойлом.
Дверь в душевую со стуком открылась и волчица, обтираясь на ходу, прошлепала босыми ногами в комнату.
– Я хочу, чтобы ты кое-куда сегодня со мной сходила, – обратилась к ней Маржан.
– Зачем, звездный капитан?
– Тебе будет интересно. Кстати, я же сказала, что когда мы одни ты можешь называть меня не столь формально.
– Могу. Но не хочу, звездный капитан, – пожала плечами Сара, – мы сейчас идем?
Волчица неторопливо одевалась, стоя у шкафчика:
– Да, чего тянуть?..

***

Солнце припекало не на шутку и снег активно таял, образуя ручейки и потоки. К немалому удивлению Сары они шли направляясь к ангарам. “Интересно, что я там не видела?”
Волки продолжали производить патрульные вылеты, несмотря на то, что в их районе последний лоялисткий АКИ видели больше месяца назад. Конечно, активность на аэродроме немного снизилась, но все равно машины поднимались и садились почти целый день.
Маржан хитро посматривала на Сару почти весь путь от жилых помещений до ангаров. Точно прикидывала ее реакцию. Сара, как и почти всегда, в подобных случаях, постаралась максимально отстранится от происходящего. “Мне сказали – я иду. Сказали стоять – стою...”
Они прошли чуть дальше ангара где стоял “Сулла” Маржан, к следующему ряду ангаров. Сара подумала, что сюда, кажется никогда не заходила… впрочем и смотреть тут было особо не на что. Ангары и ангары.
– Тут у нас произошла одна неприятность, – внезапно начала Маржан, – один умник из моего тринария, повздорил с пехотинцами и не придумал ничего лучше как решать свои проблемы в рукопашную.
– И? – Сара не очень понимала, куда клонит ее спутница.
– С тремя переломами руки нельзя управлять истребителем, – девушки остановились у одного из ангаров и волчица, проведя магниткой, открыла дверь, – так что у него будет пара месяцев поразмыслить о собственной глупости.
В полутемном ангаре светлым пятном выделялся, стоящий под лампами, хищный силуэт истребителя. “Сулла”, практически не отличимый от того, что был у звездного капитана.
– Это его истребитель. Но, я подумала, что стоит одолжить его. Ведь тебе надо поддерживать форму… – Маржан повернулась к ней, ее глаза хитро блеснули, – да и нашу технику пора начинать осваивать активнее.
Их шаги гулко разносились по ангару, когда летчицы приближались к истребителю.
– Помнишь, я обещала тебе, что мы будем летать вместе. И почему бы не начать сегодня?
– Вы вот так просто дадите боевую машину бонсдмену, звездный капитан?
– С заблокированным вооружением, естественно. А так - почему бы и нет? Ведь я буду рядом, – она положила руку на серый фюзеляж “Суллы”, – хочешь, полезай, смотри, – Маржан показала на кокпит АКИ.
Сара оглядывала АКИ. Она почувствовала, что сердце учащенно забилось… “Влезть в кокпит, вырулить на ВПП, почувствовать мощь машины, а себя, наконец-то снова летчиком…”
Она шла вдоль крыла, подняв руку и касаясь пальцами холодной кромки.
“Надолго ли тебе удастся забыться, дорогуша?” – ехидно спросила она саму себя, – “ведь по возвращению ничего не изменится. Или ты настолько наивна, что предполагаешь, что сможешь сбежать?”
Винтерс повернулась к кланнерше, дойдя по конца крыла и покачала головой.
Та нахмурилась:
– Что-то не так?
– Это отличная машина. Клановцы делают отличные машины, но... – она снова вернулась к Маржан, – в этом нет никакого смысла. Зачем мне становится воином клана? Лишь затем, чтобы однажды начать убивать своих соотечественников?
– Глупая воль… – она осеклась, – Сара. Наш Хан присягнул на верность новому архонту.
– Он кажется, уже один раз поменял сторону, – Винтерс постаралась произнести это с совершенно невинным лицом.
Щеки Маржан вспыхнули. Было видно что она едва сдерживается.
– Да что ты понимаешь?! А Кать...рин и Влад, что?... - она несколько раз медленно выдохнула, успокаиваясь, - скажи, что ты это сказала лишь чтобы позлить меня?
– Есть немного.
– Это очень глупо, – Маржан опустила взгляд, закусив губу, – я не хочу причинять тебе боль, понимаешь?
“Ты каждый день причиняешь мне боль” – подумала Сара, но промолчала.
– Ладно, идем. Ты еще ничего не понимаешь, – Маржан схватила ее за руку и отвернувшись, потащила к двери. Сара послушно шла следом. “Проклятье, она кажется чуть ли не разрыдаться готова? Или мне кажется? Черт разберет этих клановцев…”
Когда они снова оказались под открытым небом, Маржан повернулась к Саре. Она окончательно успокоилась.
– Почему ты такая упрямая? – она теребила пальцы связанной, – ведь это твоя судьба.
– Я так не думаю, звездный капитан.

***

Ночью Сара лежала без сна, разглядывая потолок, и наслаждалась одиночеством. Цин сегодня не было, она уехала, не сказав куда. Впрочем, даже последний тех на базе знал, что, пребывая в скверном расположении духа, она посещает “Робинзон” – круглосуточный бар в ближайшем городке. Пьет, регулярно возвращается с синяками. Кое-кто из вернорожденных стариков презрительно посмеивался, но таких было немного. В такие моменты Сара почти что жалела Маржан. “Каждая из нас причиняет страдания другой… и нет возможности ни изменить что-то, ни разорвать этот порочный круг. Которой рано или поздно приведет к гибели.”
Сара была в этом уверена.

Китцинген
Таркад
Провинция Донегал, Альянс Лиры
22 марта 3067
16+7

Да, я хорошо помню этот вылет. По правде говоря, не уверен, что смогу когда-нибудь его забыть. Он был особенно дерьмовым, настолько, что даже сейчас стоит мне вспомнить об этом, меня начинает трясти от ужаса. Нет, верно говорят, вся кампания за Таркад была тяжелой. Второе крыло Королевской Гвардии отлетала ее от звонка до звонка, без ротации и почти без пополнений. Мы делали по три вылета днем, добавляли ночью – а иногда и еще больше. Конечно, такой режим очень быстро выжимает из тебя все соки, становишься похожим на зомби, который мечтает забраться в койку и проспать до страшного суда. Но тот день… он потряс нас всех. Можете представить, насколько паршиво все сложилось.
Хорошо, герр председатель, я как раз перехожу к сути. Было это в конце марта, где-то за пару дней до последнего наступления Первой. Может быть, двадцатое или двадцать первое… не помню точно. Мы тогда располагались на поле в Китцингене, и прикрывали наши части, развернутые вдоль линии соприкосновения. Фронт уже месяц проходил по Уошу – это низина стокилометровой ширины между Таркад-сити и Нагельрингом, вся изрезанная ручьями, как губка. Поскольку мятежники… прошу прощения, войска союзной коалиции, не спешили с наступлением на столицу, у нас было время развернуть сеть раннего предупреждения. Радары контролировали небо над линией фронта и глубоко во вражеском тылу, и когда затевалась какая-то каша, мы узнавали об этом заранее и успевали поднять перехватчики. Что, конечно, здорово экономило нам нервы и моторесурс.
Так вот. Где-то во второй половине дня крыло перевели на желтый уровень готовности. К тому времени мы перестали снимать гермокостюмы, так что нам оставалось только попрыгать в кокпиты и ждать приказов. Нас продержали в таком состоянии пару часов, и только потом мы получили разрешение на взлет.
Кто "мы"? Две эскадрильи, "белые" и "желтые". Третья зализывала раны: предыдущей ночью она занималась сопровождением разведчиков, где ее изрядно потрепали. Да, тогда нам еще удавалось поднять в воздух больше десятка истребителей за раз. Из "белых" участвовали я, лейтенанты Ротт и Рамке. Командант Милович присоединилась к нам, но вела эскадрилью оберлейтенант Манн. Честно сказать, не помню, в каком составе были "желтые".
Мы взлетели и набрали двенадцать тысяч. Курс на цель задавал Центр управления истребителями при штабе аэробригады. С утра шел снег, но к тому времени небо расчистилось – ни единого облачка. Довольно необычно для этого времени года. Блядь, будь погода хуже, ничего бы не случилось – я до сих пор в этом уверен.
Да, конечно. Прошу прощения у фрау прокурора. Буду держаться сути. Мы встретили цель над линией фронта – думаю, командант специально вывела нас именно так, чтобы не попасть под зенитные ракеты в тылу противника. У нее были феноменальные способности к воздушной навигации. Сначала мы засекли цель радаром, а потом и визуально. Их было трудно не заметить – три ромба по четыре АКИ. Скайцы, из 4-й ПБК Рейнджеров Скаи, присоединилась к войскам коалиции во второй волне вторжения.
Почему я думаю, что это были скайцы? Я не думаю, я абсолютно уверен в этом. Во-первых, строй. Никто, кроме рейнджеров Скаи не использует четверки. Лиранские пилоты летают парами или звеньями по три, в общем-то похожая тактика преобладает среди ФедСолнц. Кланы летают гроздьями по три-четыре и больше пар. Во-вторых, схема раскраски – ярко-алый с черными килями и обводами крыльев. Это точно были "фоккеры" – прошу прощения, так мы называли пилотов со Скаи. Стоило начаться драке, как они тараторили на всех частотах "фокер, фокер".
Стоило им заметить наше приближение, как скайцы посбрасывали бомбы и встали в карусель – это такое оборонительное построение из летающих друг за другом по кругу истребителей. Нельзя зайти в хвост никому, чтобы не оказаться на прицеле у его товарищей. С налета разорвать круг нам не удалось. Что-что, а дисциплина у скайцев была великолепной, ни один из них не вылез из строя. Мы обменялись несколькими залпами, попортили друг другу краску, но и только.
В воздушном бою боеприпасы заканчиваются очень быстро. Обычно снаряды и ракеты используют для разрушения строя в первых залпах, и каждый пилот оставляет немного на крайний случай. Когда опустошаешь кассеты полностью, можно рассчитывать только на энергетическое оружие – то есть, фактически, огневую мощь лимитирует мощность системы охлаждения. По этой причине собачьи свалки обычно не длятся долго – минута, две-три минуты максимум. И мы потратили гораздо больше времени, пытаясь разорвать карусель, но не преуспели.
Казалось, нам придется отступить. Формально, мы выполнили задание – скайцы избавились от загрузки в самом начале боя, так что так или иначе бомбовый удар мы сорвали. Перехватчики слабейшей стороны часто так делают – мы и сами использовали эту тактику в последующие дни, пугали штурмовики и улепетывали прочь от прикрытия. Но в тот день силы были почти равные! А некоторые пилоты просто слишком упрямы, чтобы признать поражение.
Оберлойтнант Манн как раз из таких. Каким она была командиром? Кол в заднице, вот каким. Ее перевели к нам в начале 3066 года. Два слова: бездушная социопатка. Ей было плевать на людей, на устав, на установленные процедуры – на все, кроме боевой подготовки. За неделю с Манн эскадрилья жгла месячную норму топлива. Конечно, мы знали, что она ветеран, но прошлые заслуги – еще не повод обращаться с пилотами королевской Гвардии как с говн… простите, как с новобранцами в учебке.
При этом летала она фантастически. Я много раз видел ее в бою, и знаю о чем говорю – возможно, она самый одаренный истребитель из ныне живущих. Черт подери, когда на Таркад пришла война, мы все могли только порадоваться, что Манн на нашей стороне.
Так вот. Командант Милович уже скомандовала выход из боя, и собирала эскадрильи на высоте. Манн действовала одна. Она спикировала прямо в центр скайской карусели, и закрутила внутри свой собственный вираж – клянусь, радиус разворота был меньше ста метров. Конечно, крылья не работали, ее АКИ держал высоту только на отклоняемой тяге и газовых рулях. Если бы не видел своими глазами, ни за что бы не поверил, что такое вообще возможно.
На чем она летала? На "Вандале", это клановский омни-истребитель. Ее машина была выкрашена неровными ломаными полосами зеленого, серого и голубого цвета, так что силуэт размывался, и честно говоря, при взгляде на него хотелось блевать. О, нет, это полная чушь. Клановский истребитель не делал ее работу легче. Видите ли, "Вандал" это урод. Он несет двигатель такой же мощности, как у "Эйзенштурма", но при этом в три раза легче. В результате показатели приемистости и тяговооруженности взлетели до плеяд, но когда пытаешься управлять этой мощностью, тебя мотает ускорениями. Чем быстрее летишь, чем активнее маневрируешь, тем больше получаешь "джи". Только сумасшедшая залезет в такую костоломку добровольно.
Манн начала стрельбу. Почти сразу ей удалось вышибить из строя одного бандита, по-моему "Шолагар". Потом ей в прицел попал "Зейдлиц", который не продержался и пяти секунд. Никто из тех, кто летал по кругу, не мог прицелиться по ней, так что карусель начала распадаться. Тут-то командант скомандовала атаку, и мы спикировали прямо на них. В считанные секунды скайцы потеряли еще пять машин, и рванули наутек.
Стоит ли говорить, что возвращались мы в приподнятом настроении? Небо было чистым, задание успешно выполнено, и у многих добавилось побед на счету. Помню оживленную дискуссию на общей частоте. Командант покрикивала на нас, но не особо настойчиво. Небо было чистым, видимость миллион на миллион, и до Китцингена мы добрались без приключений. У нас было принято, что если нет подранков, более тяжелые машины идут на посадку первыми. В тот раз тоже было так.
Все произошло очень быстро, никто и глазом моргнуть не успел. Два "Эйзена" пошли вертикально вниз, и тут взлетка покрылась разрывами. Артналет, федералы впервые посыпали Китцинген снарядами своих дальнобойных батарей. Лойтнант Ротт успела среагировать, и ушла в набор высоты. Машина коменданта как раз перешла в вертикальный вис, почти на месте. Снаряд ударил по фюзеляжу, "Эйзен" перевернулся и рухнул вниз. Повторюсь, все произошло в одну секунду, гораздо быстрее, чем я рассказываю. Бах! И АКИ уже лежит на бетонке. В следующую секунду он взорвался.
Пилоты часто говорят "взорвались топливные баки", но это просто расхожее выражение, а не точный термин. АКИ используют водород в качестве реактивной массы, так что никакой химической реакции не происходит. Но если оболочка реактора разрушена, жидкий водород из баков попадает прямо в активную зону – и очень-очень быстро разогревается до неебических температур. Получается факел или шар из раскаленного газа, который уничтожают все не хуже, чем взрыв десятка тонн аммотола. Командант погибла мгновенно.
Конечно, мы были просто раздавлены. Милович любили все. Она была образцовым командиром, лучшей из тех, с кем мне когда-либо доводилось служить. Жутко было хоронить ее в пустой могиле, но тела мы так и не нашли. Ее истребитель просто спекся в груду шлака. Может оно и к лучшему… не могу даже представить, как выглядит человеческое тело после такого. Бррр.
На похороны специально приехал капеллан, и зачитал несколько отрывков из Незавершенной книги. Так было указано в завещании. Только прочитав его, мы узнали, что Лаура Милович была уроженкой Нового Авалона. С тех пор для меня лично тема "лоялистов" и "мятежников" сразу усложнилась. Нельзя продолжать слепо верить стереотипам, когда знаешь баронессу Федеративных Солнц, которая по собственной воле отправилась воевать за Альянс.
Единственная, кого не потрясла гибель команданта, была Манн. Она и приняла крыло. Я же говорю, бездушная, холодная, лишенная всякой совести сука. Хотите заглянуть в лицо Люцифера? Найдите Ильзу Манн, и спросите ее про последние дни второго аэрокрыла Королевской Гвардии.

[Tomoboshi]

Китцинген
Таркад
Провинция Донегал, Альянс Лиры
25 марта 3067
17+7

– Последняя сводка, фрау гауптман.
Снаружи, из-за бетонных стен, доносился отдаленный грохот разрывов. Судя по всему, снаряды падали у дальнего конца полосы, метя в ангары и позиции зенитчиков. Это был уже четвертый привет от артиллерии противника за сегодня. И хотя все АКИ давно обслуживались в подземных убежищах, а люди привыкли по тревоге тут же нырять в укрытия, постоянная бомбардировка сильно действовала на нервы. Авиабаза Китцинген с каждым днем привлекала все больше внимания противника. Мятежники рвались к Таркад-сити, и подобная заноза на фланге им была совершенно ни к чему.
В командном бункере разместился весь штаб и персонал центра управления истребителями. Два десятка людей, отвечающих за активность авиакрыла, работали в комнате, по размерам едва превышающую гостиную в родном доме Ильзы. Было тесно и душно. Оператор чертыхался сквозь зубы, и постоянно протирал экран радара от падавших с потолка песка и цементной крошки.
– Фрау Манн, вы в порядке? – вполголоса переспросил Хеммингс. Под глазами начштаба лежали черные круги.
Ильза только что вернулась из очередного вылета. Она зашла в бункер, кинула на стол пару летных перчаток, присела в свободное кресло в углу и закрыла глаза – как ей показалось, всего на секундочку. Тело ломило от усталости. Кожа зудела от пота, который не успевала впитывать подкладка клановского гермокостюма. Манн не снимала его уже сутки, и в последний раз принимала душ три дня назад.
Стоило присесть, как девушка тут же провалилась в тяжелую полудрему. Она заново переживала последний воздушный бой, закончившийся стычкой со звеном снежно-белых АКИ – судя по белой окраске, они принадлежали 20-й Гвардии Арктура, что перешла на сторону мятежников. Ильза свалила "Чиппеву", доведя свой счет до 17 машин. Победа была тяжелой: пилот противника успел порядком изодрать носовую броню Зуба хвостовыми импульсными лазерами, прежде чем Ильза отправила его вниз.
Сквозь сон Ильза не сразу поняла обращенный у ней вопрос. Вместе с должностью командира авиакрыла она получила временное звание гауптмана, привыкнуть к которому не успела. Ильза потрясла головой, пытаясь рассеять сонную заторможенность.
– Что?.. Да, я в норме. Расскажите о самом важном.
– Первая КГ продолжает атаки на позиции "Гончих Келла". Есть доклады о взятии нескольких шверпунктов вдоль оси наступления, но продвижение медленное. По всем признакам, наступление выдыхается. Тем временем, на правом фланге назревает кризис – мятежники прорвали фронт 66-й дивизии Кессельринга. Прямой связи с КомГвардией нет, так что масштаб проблемы пока под вопросам. Но если 66-я отступит, Первая окажется под угрозой окружения.
– Ясно, – кивнула Ильза. – Мы проигрываем. Люди восприняли это спокойно?
Хеммингс пожал плечами и ничего не ответил.
– Воздух?
– Есть подтверждение активности омни-истребителей клана над "Гончими". Судя по всему, Келл-старший все-таки задействовал кластер Волков для армирования обороны наемников. В нашей зоне ответственности в основном активность одиночных разведчиков. Зафиксировано три вылета на штурмовку против позиций 4-го горно-егерского в шести милях к югу, все силами до звена. Главные силы авиации мятежников, судя по всему, сосредоточены против КомГвардии. Радарный контроль насчитал свыше сотни вылетов АКИ противника. И день еще не кончился.
– Господи Иисусе, – ахнула Манн. – Это точно не ошибка? Откуда столько?
Хеммингс устало покачал головой.
– Нельзя полностью исключить возможность преувеличения, однако… мы должны учитывать и противоположный вариант. Это может быть контратакой мятежников, которую поддерживают все наличные воздушные силы. Пока мы грызли позиции "Гончих", Петер Штайнер-Дэвион нацеливался на наш правый фланг.
– То есть Нонди Штайнер переиграл ее внучатый племянник. Прекрасно. Эта страна наполнена чертовыми Штайнерами, но нам почему-то всегда достается менее одаренный. Хоть какая-то стабильность, – Ильза потянулась всем телом и поднялась на ноги. Ее округлости рельефно проступили под гермокостюмом, но Хеммингс и бровью не повел. "Плохой признак", – решила Ильза про себя.
– SNAFU, фрау гауптман.
– Точно, ага. Что сейчас делают мои котятки?
– "Желтые" на пути домой после бомбового удара по заявке мехов, должны сесть через двадцать минут. "Синие" патрулируют сектор над кампфгруппой Барнбриджа. "Белые" перевооружаются.
Последняя фраза едва не вызвала у Ильзы смех. Ее бывшая эскадрилья оказалась особенно невезучей, и страдала сильнее прочих. Сейчас она сократилась до двух машин, “Даггера” Гельта и “Эйзенштурма” Мораны, причем вторая машина чудом вернулась домой из последнего боя. Поэтому, даже после того, как Манн получила под командование все авиакрыло, она по мере сил продолжала летать вместе с "Белыми". Подавив нервный смешок, Ильза начала отдавать распоряжения:
– Выясните состояние "желтых". Если они боеспособны, передайте их под контроль авиабригады, пусть используют как перехватчиков. Сектор ответственности "Синих" должен быть расширен в сторону правого фланга еще как минимум на пятьдесят кликов. Если КомГвардия оставит после себя огромную кучу дерьма, я хочу по меньшей мере наблюдать, кто в ней копошиться. Кроме моей эскадриль… кроме "белых", кто сейчас под рукой?
– Лойтнант Картер, “Люцифер”, из "желтых". Вернулся сразу после взлета из-за проблем с двигателем. Сейчас неполадки устранены.
Ильза уже натягивала перчатки.
– Отлично. Я возьму Рамке и Картера, и сделаю вылазку на север, к позициям 66-й. Если вы правы, Хеммингс, и это действительно контратака, все дороги в том районе сейчас кишат танками мятежников. Посмотрим что и как, и сразу назад.
Начштаба протестующе поднял руку и преградил ей путь.
– Да вы с ума сошли, Манн. Это ваш пятый вылет за сегодня. Вы в могилу себя сведете!
Обычно корректный и профессиональный, Хеммингс впервые повысил на нее голос. Было трудно угадать, что именно послужило тому причиной: нервное напряжение, усталость или же искреннее беспокойство за ее жизнь. Или же начштаб так и не примирился, что после гибели Милович повышение досталось не ему. "А какая собственно, разница? Срыв есть срыв… и разбираться придется мне", – подумала Ильза и улыбнулась.
– Сейчас каждый пилот на счету, гауптман, – мягко сказала она, – меня может кто-нибудь заменить? Нет? Я так и думала. А теперь, будьте добры, либо отойдите в сторону, либо все-таки воспользуйтесь этой неловкой ситуацией и возьмите меня за грудь.
Хеммингс смутился и отступил в сторону. Сзади послышался истерический смешок оператора лазерной связи, тут же прерванный подзатыльником от сидящего рядом товарища. Девушка зашагала к выходу. Люди за ее спиной продолжали работать – измотанные, угрюмые, но несломленные. Ильза прошла по короткому коридору. Скрипнула стальная дверь, и в лицо пахнуло запахом резины, горячего металла и реактивного топлива, знакомый аромат летного поля. За дверями бункера стояли на посту пара пехотинцев; завидев офицера, они вытянулись во фрунт.
Не переступив порог, Ильза развернулась на месте и вернулась в главный зал.
– С этой минуты весь персонал авиакрыла должен носить при себе личное оружие. Все незанятые в работах техники и специалисты временно переходят в распоряжение аэродромной охраны. Клан Волка иногда посылает бронепехоту в рейды за линию фронта для атаки штабов… так что будьте готовы. Гауптман Хеммингс, проследите за выполнением, а потом отправляйтесь-ка отдохнуть. Хотя бы пару часов.
Не дождавшись ответа, Ильза вышла наружу. Артиллерийская бомбардировка на какое-то время прекратилась, и нужно было воспользоваться затишьем, чтобы добраться до Зуба.
"Как приду, надо не забыть распорядиться, чтобы звено вооружили бомбами. У нас еще остались противотанковые кассеты? Должны быть… сейчас каждый удар по мятежникам не будет лишним. А пока оружейники возятся с подвесками, можно будет залезть в кокпит и немного поспать…"

База Рейвенборг
Таркад
Провинция Донегал, Альянс Лиры
25 марта 3067
17+7

Сара стояла под брюхом клановского истребителя. Засучив рукава спецовки и перевязав волосы косынкой, она по локоть погрузила руки в обнаженные механические потроха машины, доступ к которым открывала откинутая крышка. Работать приходилось с задранной вверх головой. Спустя десять минут она отсоединила насос от гидросистемы и сняла его с креплений. Для машины размером с коробку для обуви, насос оказался неожиданно тяжелым. Пришлось напрячься, чтобы перенести его на верстак.
За стенами ангара завывал ветер. Холодный воздух просачивался сквозь многочисленные щели и дырки в гофрированном металле, так что температура внутри была более чем бодрящей. Возле двери даже намело небольшой сугроб. Физические усилия помогали согреться. Сара взяла шестигранный ключ и принялась свинчивать контргайки со шпилек на крышке насоса. Ее работой на ближайшие два часа была замена фильтров на двух насосах, что обеспечивали давление в гидросистеме. Простое задание; откровенно говоря, с ним могла бы справиться и обезьяна, умеющая держать в руках гаечный ключ.
Была и другая причина для дурного настроения: гидравлическое масло. Темно-розовое, пахнущее песком и жженым сахаром. Оно оставляло жирные, плохо смываемые пятна на спецовке, и забивало фильтры густым черным налетом. “К обеду я вся перемажусь, от ног и до ушей. А ещё комбинезон стирать”, – подумала Сара безрадостно и еще раз оглядела истребитель.
По правде говоря, АКИ был довольно красив. Приметной особенностью “Суллы” был высокий спаренный киль. Разведенные в виде буквы V лопасти одновременно выполняли функции горизонтального и вертикального оперения. Глядя на машину в ангаре, было сложно сказать, стоила ли игра свеч, но профиль у “Суллы” определенно получился запоминающимся.
“Сулла”, как и ангар со всем оборудованием, командой техников, и самой Сарой Винтерс находились в собственности звездного капитана Маржан Цин. Кланы не признавали прав военнопленных. По их законам, жизнь захваченного в бою солдата – или “связанного” – зависела только от решения захватившего его воина – “связавшего”. За проведенные в плену у Волков месяцы, Сара на своем опыте убедилась, насколько бездушный и варварский это был обычай. Любой встреченный воин, стоило ему заметить цветной ремешок у нее на запястье, уделял ей внимание не больше, чем предмету меблировки.
В первое время Сара серьезно готовилась к тому, что ее станут ломать. Она ожидала нападок, унижений, изматывающей работы или каких-нибудь грязных, мерзостных поручений. Но ничего подобного. Общаясь со своей связанной, Маржан Цин вела себя вежливо, даже предупредительно. Сара думала, что это какой-то способ психологической обработки – ее хотят разжалобить, усыпить бдительность, и выведать военные секреты. Но шли дни, складывались в недели, а потом и в месяцы, но ни Маржан, ни кто-то другой из воинской касты так и не задали ей ни единого вопроса. Если Волков и интересовали разведданные, их явно получали их другого источника.
Радушию Маржан должна была быть иная причина. Проведя с клановской летчицей больше времени, Сара стала догадываться, какая. Она часто сопровождала свою хозяйку в прогулках по городку, затерянному где-то в таркадских высокогорьях, что служила войскам Волков оперативной базой. Во время этих прогулок Сара стала свидетелем множества разговоров между Маржан и другими воинами. И вот что она смогла понять.
Маржан Цин командовала тринарем – то есть тридцатью другими пилотами, таким же количеством старших техников и многочисленным обслуживающим персоналом. В обществе кланов такой высокий пост мог достаться только амбициозному и целеустремленному воину, неоднократно доказавшему свое мастерство и всегда готовому к драке. Например Маржан. Ее приказы всегда были ясными, короткими, и отдавались категоричным, не терпящих никаких возражений тоном. Она могла вступить в спор и не стеснялась прислушиваться к контрдоводам, но если приказ отдан, то Маржан немедленно и безжалостно пресекала любую попытку неподчинения. Волчица привыкла командовать, и было видно, что она делает это с удовольствием.
Но стоило ей остаться с Сарой наедине, непреклонность Маржан исчезала без следа. Голос волчицы становился мягче и спокойнее. Когда она говорила с Сарой, то предпочитала не командовать, а предлагать. При этом на щеках клановской летчицы часто играл румянец. Пару раз Сара притворялась занятой и замечала, как Маржан смотрит на нее – долгим, полным обожания взглядом, со счастливой улыбкой на губах.
Занять место пилота связанной больше не предлагали. Но девушка была уверена, стоит ей попросить, и она сможет поднять истребитель в воздух в тот же день. Да и, вероятно, Маржан удовлетворит и любую другую просьбу. Кроме свободы, конечно.
Сара находилась в полном распоряжении Маржан. Они жили вместе, ели одинаковую еду, по очереди ходили в душ и даже спали в одной комнате. Вместе с тем, ремешок на запястье ни на секунду не давал забыть о ее новом, подчиненном положении. Волчица пока не заводила разговор о своих желаниях, и, к ее чести, не приставала к связанной, хотя имела для этого все возможности. Но рано или поздно это может случиться. Как Маржан отреагирует, когда поймет, что ее чувства останутся без ответа? И что делать, если она все же захочет взаимности? От одной мысли о сексе с тюремщицей Сару наполняло отвращение. "Если попробует взять меня силой, буду отбиваться", – решила она, хотя и понимала, что последствия такого сопротивления наверняка будут серьезными.
По-крайней мере, обходительное отношение точно закончится.
Под веселые щелчки накидного ключа последняя гайка слезла со своей шпильки. Крышка отошла в сторону, из открытого нутра насоса пахнуло застарелой грязью. Сара поморщилась и полезла вовнутрь, тут же испачкав ладонь в потеках отработанного масла. Фильтр, конечно же, застрял. После непродолжительной борьбы Сара все же выбила цилиндрическую деталь из намертво сковывающей его замазки, состоящей из жирных осадков гидравлического масла. Насос нуждался в основательной чистке, прежде чем удастся убрать из напорного патрубка всю эту грязь и вставить новый фильтр. Сара вздохнула и принялась за работу.
Она работала с "Суллой" не в первый раз. Похоже, для Маржан обслуживание боевой техники стояло настолько высоко в списке приоритетов, что она и не думала освободить от него даже обожаемую ей пленницу. Или, что тоже возможно, волчица просто не считала, что ремонт омни-истребителя как-то унизит или оскорбит Сару.
Тринарий Маржан совершал боевые вылеты каждый день. Когда “Сулла” возвращался обратно в ангар, Сара частенько видела отметины от вражеского огня на его броне. Иногда повреждения были такими серьезными, что временами команде техов требовались несколько суток напряженной работы, чтобы снова поднять птичку в воздух. В такие дни Маржан бывала не в духе, и Сара старалась держаться от нее подальше. Она уходила в ангар помогать с ремонтом, и видела следы нагара вокруг пусковых установок РБД под центропланом.
Временами Саре становилось очень стыдно. Как бы то ни было, вольно или невольно, но она работала на врага. Помогала поддерживать боеспособность эскадрильи. Конечно, ее труд был каплей в море, но это не снимало с оберлейтенанта ВСАЛ ответственности.
Сара много раз задумывалась о побеге, но понимала, что из этой затеи ничего не выйдет. База Рейвенборг хорошо охранялась, и вдобавок располагалась в глухих и заснеженных предгорьях на совершенно незнакомой местности. Даже если удастся сбежать за периметр, горы и холод прикончат девушку даже раньше, чем она доберется до человеческого жилья.
Последней мыслью Сары было засунуть гранату куда-нибудь в начинку "Суллы" с таким расчетом, чтобы взрыв произошел в полете, и у тюремщицы не было шанса спастись. Выполнению мешали два обстоятельства. Во-первых, у девушки не было гранаты. С того времени, как она попала в плен, в ее руки не попало ничего опаснее отвертки. Даже когда тринарий готовился к отлету, и каждая пара рук была на счету, Сару не допускали к загрузке боекомплекта в АКИ.
Во-вторых, гибель Маржан наверняка положит конец всем послаблениям в ее положении. В лучшем случае, ее направят в барак к остальным пленным, где заставят работать на разгрузке снаряжения с прибывающих грузовиков. В худшем, ее просто поставят к стенке за саботаж.
Сара не колебалась бы ни мгновения, будь она уверена, что план увенчается успехом. По крайней мере девушке хотелось так думать. Жизнь одного пленного на жизнь клановского аса – хороший размен для отчаявшегося человека, но Сара еще не потеряла надежды. Возможно, коалиция Петера Штайнера-Дэвиона будет разбита, и Волки уберутся с Таркада. Возможно, бдительность охранников ослабнет, и тогда удастся подготовить побег. Удача улыбнется ей рано или поздно, нужно просто дожить до этого момента. Любой ценой.
Кроме того, в глубине души Саре не хотелось убивать Маржан. Клановская летчица относилась к ней хорошо, пусть и следуя собственным мотивам. Она явно доверяла связанной. Сара дорого бы дала за возможность сойтись с Маржан в открытом, честном бою, но ей претила мысль отвечать на доверие предательским ударом в спину.
Хоть ее мысли и были далеко, Сара продолжала ковыряться в насосе. В то же самое время у хвоста "Суллы" работали несколько техов. Они подкатили подъемник, и с его помощью добрались до дюзы главной силовой установки. Из своего укрытия под брюхом истребителя Сара не могла видеть их, но явственно слышала разговоры. Техи постоянно спорили между собой, и эта перебранка занимала их никак не меньше, чем порученный им ремонт.
На пол ангара свалилось что-то большое и тяжелое. За секунду до этого с подъемника донеслись обеспокоенные восклицания вроде "Эй, куда!" и "За шпонкой следи, за шпонкой!", что сменились истерическим воплем "Держи-и-и-и!". Все заглушил металлический звон упавшей на бетон железяки. Во все стороны брызнули металлические осколки.
– Ну пиздец, – подытожил кто-то из техов, присовокупив к этому еще несколько столь же красочных идиом. – Вашими руками только коровий помет грузить. Мороженый.
– Да ладно, Вик, ну че ты сразу заводишься, – примирительно возразил второй. – Тяжелая ведь хреновина.
– Ага, – добавил третий и шмыгнул заложенным носом. – Как упала, так и поднимем. Nichts passiert.
Судя по голосу, первый из заговоривших техов, которого назвали Виком, успокаиваться не захотел.
– Хрен лысый ты поднимешь. Наверняка все шарниры повылетали, когда шмякнулись на бетон. Все, хана створке. Менять придется. Снимаем следующую, и в этот раз кто упустит – пусть лучше сразу уебыват с глаз моих. На месте прибью.
– Не, давай передохнем для начала.
Техи попрыгали с подъемника и расположились на отдых, причем самый старший уселся прямо на упавшую железку. Все они были мужчинами за тридцать, с мозолями на пожелтевших ладонях. Техи носили рабочие комбинезоны со множеством карманов от бедер до груди, из которых торчали всевозможные инструменты, мотки клейкой ленты и сложенные во много раз листки бумаги, покрытые масляными пятнами.
Как и многие другие представители низших каст, техи не желали выглядеть одинаково, и подчеркивали свою индивидуальность разными, иногда довольно экстравагантными способами. Один из них повязал на голову яркую бандану. Вторая такая же бандана закрывала прореху на штанине, отчего тех сделался похож на героя-сорвигилову из старого три-ви сериала. Второй отрезал у своего комбинезона рукава, обнажив внушительные, покрытые татуировками бицепсы.
– Хренова работа, – татуированный потянулся, и тронул коллегу носком ботинка. – Слышь, че говорю, а, Штольц?
Тех с банданами кивнул, и сплюнул на пол вместо ответа. Татуированный продолжил:
– Не, ну сколько можно-то уже, а? Двадцатого ревизию дюзы, на той неделе ревизию дюзы, сегодня опять – едрить-колотить! – ревизию дюзы.
– Летает на форсаже, вот термоэкран и прогорает, – рассудительно заметил сидящий на створке Вик. – Из тридцати створок на дюзе хоть одну-две, а поведет. Менять надо, а то заклинить может.
– Ну не три же раза в месяц, а?
Вик хитро прищурился, поглядев на татуированного снизу вверх.
– Видать, у тебя график какой имеется. Так ты пойди, воинов с ним ознакомь, мож прислухаются. Скажи, так мол и так, сильно быстро не летайте, а то мне с корешами как-то не в кайф по дюзе лазить. Нормально?
– Да я что, самый умный. Накой? Будь моя воля, я лучше б вон, с насосом поигрался. Слыш, Сара, или как там тебя? Давай махнемся.
Винтерс не стала оборачиваться на оклик. Общество техов не доставляло ей удовольствия, и вместо ответа она сделала вид, что поглощена работой. Фильтр почти встал на свое законное место в пазе на патрубке.
– Гордая, – заключил татуированный после паузы. – Слыш, Сара, или как там тебя. Ты что, лучше нас?
– Факт, – недружелюбно бросил парень с банданами. – Смотри, даже не обернется.
– А как ты думаешь, почему это Сара у нас такая особенная, а, Штольц?
– Известно, почему. Ножки капитану по ночам греет. А может и другие интересные места.
Татуированный свистнул и заулюлюкал, отмечая удачный финал пошлой шутки. Он поднял руку с растопыренной пятерней, но Штольц проигнорировал этот жест. Вместо него по пятерне татуированного хлопнул поднявшийся на ноги Вик.
Винтерс с яростью сжала челюсти. Собрав последние остатки самообладания, она пихнула фильтр, нахлобучила крышку насоса на место, и принялась вставлять в отверстия фиксирующие шпильки. Ее отрывистые, нервные движения не укрылись от внимания техов.
– Смотри, смотри, злится. Ревнует, наверное. Эй, Сара, или как там тебя, так будем меняться – нет? Могу здесь, а могу в капитанской койке.
Вик усмехнулся.
– Размечтался, как же. Накой волчице такой урод? А тут глянь, полный набор, и задок, и буфера… Верно говорю, Штольц?
– Да плевал я на нее, – процедил сквозь зубы парень с банданами, и в его голосе слышалась настоящая, неприкрытая злоба. – Подстилка клановская. Leckschwester.
Терпение Сары лопнуло. Торцевой ключ, которым девушка только что закручивала гайки, удобно лег в ладонь. Она развернулась на месте и, не тратя времени на разговоры, шагнула навстречу обидчику. Штольц заметил ее движение, поднял руки в защитную стойку и напряг плечи, как опытный боксер перед стычкой. Лицо Сары пылало гневом. Занося руку для удара она успела заметить гнусную ухмылку на лице татуированного и округлившиеся от удивления глаза старшего теха.
Громкий и властный окрик остановил ее руку. Сара и техи замерли. Девушка оглянулась.
Неподалеку от двери, заложив большие пальцы за ремень, стояла звездный капитан Маржан Цин. Клановская летчица сердито хмурила брови, но ее лицо оставалось веселым, как будто она наблюдала за происходящим какое-то время и наслаждалась этим.
– Вернись к работе, Сара, немедленно. Я не возражаю против потасовок, но ты можешь драться только после того, как будет окончено порученное тебе дело. Это понятно, воут?
– Ут. Так точно, звездный капитан.
Сара опустила голову. Бесполезный теперь ключ все еще лежал в ее ладони. На секунду Сара даже представила, как бы было здорово запустить его прямо в лицо Маржан. Техи выглядели растерянными не в меньшей степени, судя по их огорошенным лицам. Наверняка вся троица сейчас гадала, как много летчица успела увидеть, и какое наказание их теперь ждет.
Маржан перестала улыбаться. Не обращая более внимания на представителей низших каст, она с задумчивым видом обошла свой истребитель, осмотрев его со всех сторон. От ее взгляда не укрылся ни один открытый люк и ни один разобранный агрегат. Техи решили, что разговор закончен, и сочли за благо вернуться обратно к работе. Их примеру последовала и Сара. Насос был почти собран; Сара сосредоточенно затягивала последние гайки, всем своим видом изображая старательность. Она знала, что волчица неподалеку и следит за ней.
– Я называю ее “Косички”, – вдруг сказала Маржан.
Сара удивленно встрепенулась. Смысл реплики до нее не дошел.
– Кого?
Маржан стояла у крыла, опираясь плечом на боковую стойку шасси. Услышав вопрос, она мягко провела ладонью по предкрылку. И улыбнулась, на этот раз тепло и приветливо.
– “Суллу”. Все мои машины получают женские имена.
– Но почему – “Косички”?
Волчица указала на раздвоенный киль, а потом подняла раскрытые буквой “V” пальцы.
– Видишь? Как будто две косы.
Сара кивнула, но больше из вежливости. Сравнение показалось надуманным. Маржан все не уходила, и наблюдала, как ее связанная пристраивает окончательно собранный насос обратно в раскрытые внутренности самолета.
– В море Марсдена, здесь на Таркаде, живет рыбокрыл, – начала говорить Сара, – то есть, настоящих крыльев у него нет – типа как с перьями и все дела – а есть просто длинные грудные плавники. Рыбокрылы могут взлетать над водой, иногда на несколько километров. Я видела по три-ви.
Казалось, что Маржан заинтересовалась рассказом. По крайней мере, она слушала молча и не меняя позы. Сара смахнула со лба упавшую прядь и продолжила.
– И вот у этого рыбокрыла такой же раздвоенный хвост вилочкой, как и на “Сулле”. Очень похоже, во всяком случае.
– Здорово, – отметила Маржан, – насколько велики эти рыбокрылы? Они охотятся на морских птиц, воут?
– Нег, – Сара покачала головой, – это небольшая рыба, с ладонь или около того. Они взлетают, чтобы сбежать от хищников.
Лицо волчицы тут же приняло скучающее выражение.
– Тогда это бесполезный зверь. Его имя не несет в себе силы, и не подходит для моей “Суллы”.
– Не понимаю. Ты назвала истребитель в честь прически. Это точно не внушает страх.
Маржан подошла поближе. Форменный черный комбинезон плотно обтягивал ее фигуру. Клановская летчица передвигалась мягкой, пружинистой походкой, словно и в самом деле подражала волчице. Прямой, вызывающий взгляд только подчеркивал это сходство.
– Традиции нужны, чтобы подпитывать слабых. По-настоящему великий воин не следует традициям, он их создает. Я прошла сквозь многое, сквозь пламя. Но вышла. И закалилась. В Войне Отказа я сражалась под началом трех ханов: Черной Вдовы на Туакроссе, Великого Волка на Вотане, и хана Келла на Морджесе. Я пережила двух из них, а вместе с ними и всех моих троткинов из сиб-группы. В конце войны у меня было три раны и шесть подтвержденных побед над Соколами. Наравне с ветеранами я боролась за место в галактике Альфа, и выиграла его, а потом получила звезду, бросив вызов своему командиру. В испытании Крови я убивала всех соперников, потому что я – Маржан Цин и не выпускаю добычу. Сейчас я командую аэротринарием в лучшем из кластеров клана, и это место остается моим. Звание – мое по праву. Слава – моя по праву. Имя – мое по праву. И ты – моя по праву. Поразмысли над этими словами.
– Понимаю, звездный капитан. Обычай диктует связанному подчинятся, и я подчиняюсь.
Маржан покачала головой.
– Нег, дело не только в этом. Воин сам творит свою судьбу, вот в чем истинная суть Пути Кланов. Если воин достаточно силен, ничто не устоит перед его амбициями… или желаниями. Я захотела назвать свою машину нежным и забавным именем. И назвала. Я захотела владеть тобой, пилот Сара, и получила желаемое, поскольку никто не смог или осмелился возразить. А теперь спроси себя – тебя устраивает нынешнее положение? Ты хочешь быть воином или собственностью?
– Я не хочу быть ни тем, ни другим, – ответила Сара глухим голосом, – я солдат, военный летчик ВСАЛ…
– Ты больше не вернешься во ВСАЛ, пилот Сара, – тон Маржан был категоричным. – Теперь ты часть клана Волка. Чем скорее ты примешь это, тем лучше.
Волчица развернулась и направилась к выходу. Напоследок она бросила на группу техов, старавшихся работать как можно тише, тяжелый взгляд:
– Если сегодня вечером на твоем теле появятся новые синяки, вся команда старшего техника Вика будет понижена до рабочих и отправиться чистить канализацию. Помни об этом.

[Маленький Скорпион]

вся команда старшего техника Вика будет понижена до рабочих

У Маржан, как и у любого воина, нет полномочий изменять кастовый статус. Он вообще не может быть изменён вне системы отбора и распределения, в т.ч. в наказание за что-либо. В подобной ситуации провинившегося будет проще казнить или изгнать из клана, чем "перевести в рабочие".

[Tomoboshi]

Ага, спасибо.
Что-то мы затупили. Поправить надо будет.

[Леон]

вся команда старшего техника Вика будет понижена до рабочих

У Маржан, как и у любого воина, нет полномочий изменять кастовый статус. Он вообще не может быть изменён вне системы отбора и распределения, в т.ч. в наказание за что-либо. В подобной ситуации провинившегося будет проще казнить или изгнать из клана, чем "перевести в рабочие".

Тут каста не меняется, меняется должность в сторону понижения. Например: Старший техник - техник - рабочий - чернорабочий.
Так что автор прав.

[Маленький Скорпион]

Леон, техники и рабочие -- это разные касты в кланах.

[Tomoboshi]

Остался буквально последний рывок.

Китцинген
Таркад
Провинция Донегал, Альянс Лиры
5 апреля 3067
18+7

Второй день подряд было непривычно тихо.
В полночь третьего апреля пришло сообщение о падении Таркад-сити и гибели Нонди Штайнер. Ильза слушала радиопереговоры все следующие сутки, ожидая каких-то распоряжений. Количество передач снижалось по мере того, как затухали отдельные очаги сопротивления Королевской Гвардии. Наконец, под вечер третьего апреля пришел приказ прекратить боевые действия и сложить оружие. Его отдал лейтенант-генерал Регис II из Второй ПБК, принявший командование гарнизоном Таркад-сити.
Впрочем, авиакрыло при всем желании не могло принимать участие в сражении. Последний вылет по заявке состоялся 1 апреля. Из него не вернулось два АКИ. Сейчас 2-е авиакрыло насчитывало лишь семь машин, из которых в воздух могли подняться только четыре. Они дежурили в полное боевой готовности на случай налета на аэродром – на большее просто не было ни топлива, ни боеприпасов.
Сразу после объявления перемирия Ильза перебралась в одно из немногих уцелевших на поверхности строении. Ей осточертел вонючий и темный бункер, поэтому она была рада даже этому чудом уцелевшему старому бараку, с затянутыми полимерной пленкой окнами.
Железная печка, установленная по ее указанию, весело потрескивала, щедро накормленная обломками мебели и прочим мусором, благо его хватало. Сидя у своего стола, спиной к теплу, можно было даже снять парку.
Практически все хозяйственные вопросы Ильза так или иначе свалила на штаб авиакрыла и уединилась в этом бараке, отрешившись от всех проблем. Теперь все это не ее заботы, и лишь одна мысль занимала все больше места в сознании девушки. Найти Сару. Хотя бы узнать ее судьбу.
Манн бы с удовольствием поспала, но кровать стояла внизу, в бункере. А проскочить мимо ока Хеммингса не представлялось возможным. Он наверняка начнет приставать со всякой глупостью. Впрочем, и девять часов сна этой ночью уже можно было считать чудом и благодатью. А поутру она сбежала в свой барак.
Перед ней лежала груда чистых бланков, каких-то приказов и тому подобная макулатура. Во-первых, Ильза кидала листы в печку для растопки, а во-вторых, и в главных, она использовала их оборотную сторону чтобы рисовать. Девушка поняла, что чертовски соскучилась по своему увлечению за последнее время. В ее распоряжении был лишь обгрызенный химический карандаш, но она бы порадовалось и куску угля. Ильза рисовала все подряд: “Зуб”, Сару, какие-то смутные образы, сами собой переносящиеся из сознания на бумагу. Рисунки выходили быстрыми, немного небрежными и почти сразу же отправлялись в печь. Их судьба Ильзу совершенно не интересовала. Она рисовала снова и снова, точно с болезненным удовольствием расчесывала давно зудящую кожу...
В дверь постучали.
Яркая надпись от руки “командир крыла Манн”, увы, не давала посетителям шанса ошибиться и пройти мимо. Все-таки пришлось пойти на уступки Хеммингсу и выдать свое местоположение. Ниже кто-то процарапал гвоздем череп и кости. Ильза готова была биться об заклад, что это дело рук Уоррика.
– Войдите!
Дверь со скрипом приоткрылась, запустив вовнутрь струю ледяной пыли. Порог переступила миниатюрная девушка, утопающая в огромной парке. Съехавший на глаза кевларовый шлем лишь усиливал комический эффект. Ильза ее совершенно точно видела впервые.
– Дверь быстрее закрывай, метет. Сильнее толкай, она тугая! – машинально приказала Ильза.
Справившись с дверью девушка подошла ближе, осторожно переступая через обломки рам, куски утеплителя и прочий мусор, который когда-нибудь станет топливом для печки. Вытянувшись перед летчицей она приложила пальцы к шлему.
Ильза чуть привстала, махнув рукой где-то около виска:
– Вольно, вольно…. мы тут не на параде. Ты откуда тут взялась?
– Кадет Берта ван Хофф, – голос был тонкий, совсем детский. Девушка явно нервничала, – прибыла для прохождения службы! Приказ… – она полезла куда-то в глубины парки.
– Неважно, – махнула рукой Манн, – Теперь уж точно неважно, можешь его выкинуть… Нагельринг?
– Так точно, фрау гауптман! Второй курс пилотов АКИ, я была в десятке лучших на курсе. Вызвалась добровольцем, – Берта еще сильнее вытянулась перед командиром, пожирая ее глазами.
– Вольно же, – Ильза поморщилась, – вон стул, не стой столбом. Ты хоть знаешь что мы капитулировали?
– Ну… эээ... мне на КПП сказали что-то про это... но я не очень поняла, – замялась Берта.
– Это охренительно смешно… лучшая шутка за последний месяц, как минимум, – хмыкнула Ильза. – Заявки на некомплект пилотов посылала еще Милович, и наконец небожители над нами смилостивились.
– Фрау гауптман…
– Заткнись, – весело оборвала ее Ильза, – где ты вообще была все эти дни? Когда подписали приказ?
– 31 марта. Попасть к вам оказалось непросто, фрау гауптман.
Ильза присвистнула:
– Неделю назад. Ладно, снимай куртку и каску. Тут уже не стреляют. Кипяток в чайнике, растворимый кофе на столе. Садись и рассказывай.
Пока девушка раздевалась и обустраивалась, Манн с интересом разглядывала ее. Под каской оказалась жиденькая светлая косичка, аккуратно уложенная вокруг головы, а фигурка оказалось еще тоньше, чем Ильзе показалось с первого взгляда.
Она поймала себя на том, что рисует химическим карандашом, запечатлевая быстрыми штрихами, как Берта наклонилась к чайнику.
Ван Хофф не знала, почему ее отправили именно сюда. Возможно потому, что в этом направлений шел какой-то конвой, а может быть ,взгляд некоего большого человека в больших сверкающих погонах в какой-то момент упал на запрос на пополнение второго авиакрыла.
Берта выехала с конвоем в ночь на 1 апреля. Они почти сразу же попали в жуткую метель. Учитывая что дорога была забита брошенной техникой и беженцами, прокладывающими себе путь к Таркад-сити, скорость колонны едва ли превышала пять километров в час. Расчищая себе дорогу, они медленно продвигались вперед, к фронту”.
“Я никогда столько не работа лопатой. Даже в наряде на расчистке ВПП Академии.”
Утром появились АКИ противника. Колонна подвергалась нескольким атакам, но судя по всему, атаки коммуникаций не были приоритетной целью для мятежников. Это и спасло большую часть конвоя, так как в небе так и не появилось ни единой лоялистской машины.
К 2 апреля остатки колонны добрались до какой-то базы снабжения.
“Второе авиакрыло практически отрезано. Рокада простреливается артиллерией и РСЗО “Гончих” по всей длине, не говоря об авиации, а до них больше сотни километров”, – сходу осадил Берту дежурный офицер, – “ехать можно только ночью, и в любом случае это огромный риск.” Связи практически не было, противник постоянно глушил каналы.
И все таки они выехали. Берта упросила найти хоть что-нибудь, чтобы она смогла выполнить приказ и попасть в расположение части.
Вечером 3 апреля интенсивность обстрелов снизилась, чем надо было пользоваться. Старенькая “Шерпа”, 35-тонный гусеничный грузовик с грузом запчастей, это все, на что она могла рассчитывать. Несколько раз они попадали под обстрел, но водитель показывал чудеса мастерства и удачи. В любом случае за первую ночь они одолели не более пятидесяти километров, а на день пришлось укрыться, заглушив двигатель.
Ночью 5 апреля они выдвинулись снова. Под утро, когда до цели оставалось всего-то несколько километров что-то окончательно испортилось в моторе грузовика. Через час бестолкового ковыряния в двигателе стало очевидно, что единственной возможностью не замерзнуть насмерть оставалось дойти до базы своими силами.
...и вот она здесь.
– Эрнест… ну водитель, на КПП сейчас греется. Хороший парень, – закончила свой рассказ Берта, – она немного отогрелась и начала шмыгать носом.
– Анабасис кадета Берты, – пробормотала Ильза.
– Ну, как-то так, фрау гауптман, – ответила девушка и покраснела.
– Так. Стой, – Ильза вдруг резко вскочила на ноги. – Что значит “шла”? А ну, снимай ботинки!
– Что?..
– Молчать, кадет. Живо, разувайся! – Ильза принялась помогать Берте, встав на колени рядом с девушкой.
Стащив с кадетки ботинки и две пары плотных носков, Манн внимательно осмотрела ступни. Кожа чуть побледнела, но пузырей не было. Ильза начала осторожно разминать пальцами холодные ступни своей новой подчиненной.
– Ай, фрау гауптман…
– Цыц! Вон там на столе, – Ильза махнула головой так как руки были заняты, – флажка… да вот, под бланками! Пей давай.
Берта недоуменно повертела в руках небольшую плоскую фляжку.
– Давай-давай. Там коньяк, вполне приличный, между прочим. Как минимум половину!
Зажмурившись, девушка отпила несколько крупных глотков и закашлялась.
– Что-то кадеты совсем пить разучились, - усмехнулась Ильза, с удовлетворением наблюдая, как кожа ступней Берты под ее пальцами начинает приобретать розовый оттенок.
– Чешется, фрау гауптман…
– Хорошо что чешется! – рассмеялась Манн, – так вот, бог с ним, что мы капитулировали. В крыло я тебя зачислю, и ебись оно все… Эскадрилья “белые”, доложишь сегодня Томасу Уоррику, он там сейчас за главного. Будет вякать – отправляй сразу ко мне. Поняла?
Так точно, фрау гауптман! – просияла Берта.

***
Вечером 5 апреля, в сгущающихся сумерках гауптман Ильза Манн построила остатки 2-го авиакрыла. Подразделения “Гончих” должны были прибыть на базу в течений пары часов и перед этим предстояло все закончить.
Ильза оглядывала летчиков авиакрыла… Строй был в два раза короче, чем штатный состав авиакрыла. “Желтые”, “Синие”, “Белые”... На левом фланге остатков “Белой” эскадрильи стояла, выделяясь идеальной выправкой, кадет ван Хофф. Дальше стояли штабисты, техники, расчеты ПВО… Грязные, небритые, бесконечно уставшие.
“Что мне сказать всем этим людям? Что все кончено? Что все только начинается? Нет, это все ложь… а я не хочу им лгать! Проклятье, я сражалась с ними плечом к плечу, а сейчас не могу связать два слова,” – мысли бежали одна за другой, когда Манн оглядывала своих сослуживцев.
– Камрады! – начала Ильза, – Я… я была рада служить вместе с вами. Скоро прибудет пехота “Гончих”, и мы все с вами станем равны, как военнопленные. Я не знаю, что будет дальше, но черт возьми, котятки, я не знала другой жизни, кроме ВСАЛ, какой бы дерьмовой она не была. И нет ничего хорошего, что бы я могла вам предложить в будущем...
Она замолчала. Наступила гробовая тишина.
“Черт, возьми, я бы дорого дала, хоть за какую-нибудь реакцию...”
– Да здравствует Лира! - звонкий голос Берты ван Хофф разнесся над плацем.
Это возглас точно прорвал плотину, кто-то подхватил этот клич, остальные захлопали.
Ильза устало махнула рукой:
– Разойдись. У всех свободное время до прибытия “Гончих”!
“Так много еще предстоит сделать. И так много времени предстоит потерять” – устало подумала Ильза, медленно идя к своему бараку.

Асгард
Таркад-сити
Провинция Донегал, Альянс Лиры
12 июня 3067
18+7

Коридор бы чисто выметен и сверкал новыми оконными рамами, хотя на стенах все еще остались глубокие отметины от пуль и осколков. Былая роскошь в виде широких ковров и писаных маслом картин, повествующих о славном пути войск Лиры, пришла в полную негодность за время боев, так что интерьер командного комплекса “Асгард” выглядел на удивление аскетично.
Сейчас крепость занимало командование союзных сил, и длинные коридоры надземных корпусов все так же были полны людей. Теперь тут мелькали не только привычные синие мундиры, но и зеленые куртки федерации, и красно-черная форма гончих, да и порой попадались клановцы в своих неприметных серых мундирах.
До этого Ильза ни разу не была в Генштабе, и сейчас, шагая чуть позади Фостера, чувствовала себя явно не в своей тарелке. Девушка была одета в форму Королевской гвардии и регулярно ловила на себе взгляды проходящих мимо людей. Ей казалось, что они полны ненависти.
Манн понимала, что накручивает сама себя, но ничего не могла поделать. Оставалось только смотреть в пол в паре метров перед собой, чтобы успеть вовремя увернуться от какого-нибудь курьера с кипой папок.
Фостер, как назло, шел не торопясь. Он тихонько насвистывал какой-то мотив, точно был на прогулке.
– Шкипер, вы как-то не особо торопитесь?
– А? – он повернулся к ней и привычным жестом поскреб щетину, – а, ну да. Сейчас только без десяти.
Ильза вздохнула.
– Сама за полчаса до назначенного времени прибежала, я даже за сигаретами сходить не успел, – буркнул Фостер, – Впрочем, мы почти пришли.
Они преодолели лестничный пролет, разминувшись с несколькими наемниками, которые узнали Фостера. Перекинувшись с ними парой шуток, летчик вышел в новый коридор.
Здесь людей было гораздо меньше, а звезды на их рукавах значительно крупнее.
– Впервые в горних чертогах небось? – ухмыльнулся Фостер, – на диво говенное местечко, действует мне на нервы. А вот мы и пришли.
Они остановились перед двустворчатой дверью, украшенной резными панелями, светлым пятном выделялось место от сорванной таблички. Фостер тотчас сел на скамейку напротив и бросил взгляд на часы. 13:57.
Морган Келл, маркграф АРЗК, основатель “Гончих Келла” и живая легенда Внутренней Сферы ждал Ильзу за этой дверью.
“Наверно, последняя моя надежда”, – мрачно подумала Ильза.
За минувший месяц оберлейтенант Манн успела посетить казалось все инстанции, которые имели хотя бы самое призрачное отношение к пленным. Лагеря военнопленных, канцелярии полков коалиции – от лиранских до клановских. Где-то от нее отмахивилось, где-то искренне пытались помочь, но о Саре Винтерс не знал никто.
– Старик ждет тебя в 14.00, дополнительной линии обороны в виде секретарши там нет, так что сразу попадешь под главный калибр, имей ввиду, – дал последние наставления Фостер.
– Ага. Спасибо, шкипер, – Ильза чувствовала, что сердце колотится где-то у горла.
– Черт его знает, сможет он тебе помочь, или нет… Но в любом случае – удачи.
– Ага, – снова ответила Ильза, и пару раз стукнув в дверь, потянула тяжелую створку на себя.
Переступив порог девушка оказалась в просторном кабинете. У большого окна возвышался массивный стол и несколько кресел. Ильза не успела толком оглядеться, как встретилась взглядом с маркграфом Келлом. Он устало глядел на нее из под густых бровей, стоя позади кресла и опираясь на спинку единственной рукой.
– Добрый день, оберлойтнант. Садитесь, – глухой старческий голос.
– Добрый день, Ваша Светлость, – девушка прошла к креслу, и осторожно села, чтобы не помять стрелку на брюках. Маркграф остался стоять, разглядывая ее.
– Вы, наверно, в курсе моего дела? – спросила Ильза.
– Освежите мне память, на всякий случай, – Келл остался стоять, разглядывая ее.
– Дело в моей подруге. Ее зовут Сара Винтерс. Во время кампании на Таркаде она, как и я, служила пилотом в Королевской Гвардии. Когда началась высадка, вернее еще до этого, в космическом бою, где мы потеряли “Иггдрассиль” она пропала… Ну то есть большая часть погибших в космосе пилотов остаются там навсегда, но… у меня есть подозрение… нет, я уверена, что она жива. Но в списках пленных ее нет.
– Ага. А с капитаном Фостером, как я понимаю, вы достаточно близки? – рассеяно пробормотал Келл.
– Ну, другом, наверно я бы его не назвала, но начинала летать я еще под его началом. Еще в Гвардии Донегала… Мы немного переписывались потом и я знала, что он завербовался к вам.
Старик кивнул.
– Так вот, – продолжила девушка, – Мне надо выяснить ее судьбу. Сейчас для меня это самое главное… – она сделала паузу, – и я прошу вас о помощи. Потому как других вариантов у меня просто нет. Я была во многих инстанциях, но никто ничего не знает.
– Я вас понял, оберлойтнант, – он распрямил широкую спину, и одернув заколотый правый рукав, прошелся по кабинету.
Ильза сидела в кресле, боясь пошевелится.
– Как бы это сформулировать... – маркграф повернулся к ней и его взгляд сразу не понравился Ильзе, заставив еще сильнее напрячься, – Вам, юная леди, известно, что такое эгоцентризм?
Ильза механически кивнула, прежде чем до нее дошел смысл сказанного:
– Что? В каком смысле?
Старик поморщился:
– В самом прямом. Честно говоря, я несколько слукавил, прося вас самой рассказать о своем деле. Этот ваш Фостер, всю плешь проел Акире, так что пришлось поинтересоваться, что да как. Так что я навел справки о вас и о вашей подруге, – Келл снова прошелся по кабинету, – но решил все таки услышать, все из ваших уст. Чтобы вы сами все это сами сформулировали, – он чуть усмехнулся.
– К чему вы клоните, – Ильза нахмурилась, с трудом сдерживаясь, чтобы не добавить к своим словам каких-то веских эпитетов. Этот напыщенный старик начал ее раздражать.
– Не сердитесь понапрасну… – Келлу видимо надоело расхаживать и он тяжело опустился в свое кресло, – и послушайте старого человека. Я согласился на встречу из уважения к капитану Фостеру, о котором Брахе отзывался весьма высоко... но по-моему вы слишком высоко оцениваете мои возможности.
– Но я просто хочу понять, нет ли где ошибки. Вдруг у вас есть какие-то данные…
– Черт вас дери, Манн. Вы хоть знаете, что за время кампании у нас у самих без вести пропавших больше тысячи человек. А есть еще ваши… и пропавшие гражданские, которых вообще никто толком не считал. И прикажете мне искать каждого из них?
– Нет, но… – Ильза замялась, – вдруг? Я отлично понимаю, что шансов мало.
– Вот поэтому я и сказал про эгоцентризм. Теперь понятно? – Келл улыбнулся одними губами, прищурившись наблюдая за Ильзой.
Девушка сжав губы упрямо посмотрела на маркграфа:
– Это преступление?
– Нет. Не думаю… Скажу честно – я не представляю, как я могу вам помочь, да и не испытываю особого желания. “Почему?” вы захотите спросить? Потому что вы сами выбрали свою судьбу… с чего мне жалеть вас? После того, как ваши командиры отдавали преступные приказы, после всей крови пролитой по вине лоялистов?
– Я соблюдала присягу… Ваша Светлость, – Ильза почувствовала, что глаза предательски увлажнились, – вам не в чем обвинить меня.
– Естественно. Проще всего, прикрываться приказами, юная леди. Но суть в том, что лично вас все устраивало, а о государстве вы и думать не желали.
– Откуда вам знать, о чем я желала или не желала думать? – вспылила Ильза.
Маркграф прищурился:
– А потому как вы, да лично вы, все эти годы поддерживали тирана. И своими вылетами, в том числе. Сколько у вас сбитых? Семнадцать? И ради чего вы их убили, этих людей, позвольте спросить? Чтобы какая-то психопатка провела пару лишних дней на троне, верно я понимаю? Замечу, что вам очень повезло, что новый архонт в своей милости, не захотел отправить вас и вам подобных на скамью подсудимых.
– Я в том числе сражалась и с Соколами…
– Да какая разница? Я видел все эту глупость – “На страже неба” и так далее. Медийная чушь, не более того. У нас есть много пилотов, сбивших Соколов больше, чем вы видели, я вас уверяю, – старик покачал головой, – скажите мне, ради чего я вообще должен помогать вам? Я уже давным давно вышел из возраста, в котором юным дамам помогают только за красивую мордашку. Ведь вы так ничего и не поняли за всю эту чертову войну, я по глазам вижу, – старик не на шутку распалился.
Ильза услышала как за спиной тяжело хлопнула дверь в кабинет.
– Что за шум? – услышала она веселый голос за спиной.
Морган вскинул голову, посмотрев на вошедшего, его лицо сразу потеплело.
– Добрый день, отец. И вам тоже, – Ильза обернулась и увидела мужчину примерно под сорок лет, облаченного в серую кожу. Длинные черные волосы обрамляли худое, гладко выбритое лицо, но сходство с хозяином кабинета было очевидным – перед ней был хан клана Волка Фелан Келл, сын Моргана Келла.
– Добрый. Но ты мог бы и постучать для приличия, – сварливо ответил Келл старший, пожимая руку сыну.
– Я постучал. Проклятая дверь гасит все звуки. Да и у вас, как я вижу, увлеченная беседа.
– Да какое там... – Морган поморщился.
– Прошу прощения, – Ильза встала, – я все поняла, Ваша Светлость. Вы не хотите или не можете мне помочь. Или и то и другое.
– А о чем, собственно речь? – хан повернулся к ней.
– Подругу она потеряла, когда мы высаживались, – хмуро ответил Морган, – некую Сару Винтерс, она прикрывала “Иггдрассиль”, и возможно она тогда попала в плен к нашим…
– Разрешите идти? – спросила Ильза.
– Подождите, – Фелан поднял руку, – давайте разберемся. Всех пленные тогда оказались у нас. У клана Волка, я имею в виду, – он чуть поклонился в сторону девушки, – так что это в каком-то смысле моя епархия. Что-то не так? – он посмотрел на отца.
Могран Келл покачал головой, на лице явно читалось неудовольствие.
– Делай, что хочешь.
– Зря, отец. Ведь чем большему количеству людей по обе стороны мы сможем помочь, тем быстрее Альянс снова станет един, разве нет?
– Звучит довольно наивно, Фелан.
– Ничего подобного. Я в этом уверен.
Морган лишь неопределенно хмыкнул и отошел к окну. Фелан присел на край стола, рядом с Ильзой:
– Так как зовут вашу подругу?
– Лейтенант Винтерс. Сара Винтерс, – ответила Ильза хмуро, – вы действительно хотите мне помочь?
– Это важно, черт возьми, – Фелан извлек из кармана миникомпьютер.
– Сейчас загружусь… – хан нажал несколько кнопок, – у нас не такой уж и большой список пленных, чуть больше сотни, насколько я помню… Так что посмотреть проблемы не составит. Их в общем-то уже всех, как только подпишем Арк-Рояльские протоколы должны передать ВСАЛ, но думаю что порой можно сделать и исключение… – он ободряюще улыбнулся Ильзе, – ага… Как вы сказали?
– Винтерс?
Молодой Келл листал список
– Вайман, Виллоу, Вустер… ммм...
Сердце Ильзы сжалось.
– Я сожалею, но такой фамилии в списке просто нет. Вы уверены, что ее захватили во время боя в системе?
– Я верю… – Ильза проглотила комок в горле, – но я не знаю ничего определенного. Она просто исчезла тогда. Но в списках убитых ее нет тоже.. хотя они, наверняка, не полные...
Фелан помолчал, затем поднялся.
– Боюсь, что... – он многозначительно замолчал и развел руками, – тут я бессилен. И могу заявить официально – в связанных клана Волка нет никого с фамилией Винтерс.
– Спасибо, – Ильза закусила губу, чувствуя, как тяжесть осознания смерти Сары накатывает на нее, – тогда я пойду.
– Угу, – кивнул Фелан, – удачи вам в поисках. Вдруг, не все еще потеряно.
Маркграф не соизволил повернутся от окна, когда девушка выходила из кабинета.
Фостер ждал Ильзу, прогуливаясь по коридору. Увидев, как она выходит от Келла он ухмыльнулся:
– Пока тебя ждал, пошел в сортир покурить. Пришлось стрелять сигарету у целого генерала. Впервые на моей памяти, со времен Вторжения…
– Заткнитесь, шкипер, – прошипела Ильза. Ей хотелось кого-нибудь убить. Ну или разрыдаться. Но оба варианта были маловыполнимы…
Пока они шли к выходу, Ильза вкратце пересказала ему суть беседы.
– Угу. Ну что ж… – Фостер на секунду задумался, – ну знаешь, порой, бывает что кухарки осведомлены куда лучше чем цари.
– В каком смысле?
– Ну, я поспрашиваю, в других местах. Если речь идет про клан Волка, то пару ходов на задний двор я знаю.
– Что требуется от меня? – хмуро бросила девушка, когда они начали одеваться в огромном гардеробе.
Фостер подал ей шинель, и начал застегивать свою черную парку:
– Пока ничего. Жди.
– Не могу. Есть какой-то план на ближайшее время?
– Не знаю, – летчик пожал плечами, – надо подумать. Поднять кого-то из старых знакомых может быть…
– Завтра я тогда…
– Думаешь, это все так быстро делается? – оборвал ее Фостер, – я тебе позвоню… или напишу… так что будь на связи, окей?
– Ладно, шкипер, – Ильзы толкнула входную дверь и вышла на разбитую боями улицу. Начинался буран.

[KolbunD]

– Боюсь, что... – он многозначительно замолчал и развел руками, – тут я бессилен. И могу заявить официально – в связанных клана Волка нет никого с фамилией Винтерс.

ага, по фамилии она ищет в клане, хоть и считающимся отщепенцем ...

[Маленький Скорпион]

KolbunD, ага. Сдаётся мне, что в клановской отчётности -- куда там они вносят бондсменов -- попросту не предусмотрена графа "фамилия". И искать человека по сферовским ФИО поэтому невозможно.

з.ы. Tomoboshi, ты вроде не Стакпол, да и Морган Келл не какой-нибудь Кай Аллард-Ляо, чтобы нести пургу на тему преступных приказов и службы тирану. За что ж ты его так опускаешь?

[Tomoboshi]

Про фамилий - с одной стороны как бы да, но внятных пруфов в любом случае нет, как это работает.

Ну, а чем мы хуже Стакпола ?
А если серьезно, пурга-пургой, но Катя вполне себе рассматривалась командованием Коалиции как узурпатор. Ну и ввиду этого, почему бы Моргану лишний раз не пнуть лоялиста?