Part One
Честертонский университет
Окрестности Честерстон-Сити
Честертон, Капелланская Марка, Федерация Солнц
22 мая 3071-го
Это был приятный весенний день. Воздух был наполнен богатым ароматом розовых роз, смешанным с запахами лаванды и подстриженной травы. Жирные, мохнатые шмели лениво дрейфовали от цветка к цветку. Солнечный свет, просачивавшийся через листву гемлока и ясеня, придавал лужайке оттенки жидкого золота. Над головой раскинулся безупречно голубой купол небосвода. Это был не просто приятный весенний день, это был идеальный весенний день.
Что лишь усугубляло положение. Сержант-майор Мигель Ромеро из Диких Лис, отряд семь, лежал на животе, скрытый кустом декоративной лавровишни, сжимая в руках свою лазерную винтовку M6A, положив голову на жесткий камень и готовый стрелять в любой момент.
(Нет, на самом деле он был не сержант-майор. Он был произведен в лейтенанты на месте и до сих пор не мог свыкнуться с этим. Особенно, учитывая, что повышение получил лишь за то, что не погиб.)
Медленно, осторожно, бесшумно, он подвигал челюстью, избавляясь от боли в стянутых от напряжения мышцах. Он сжимал её с того момента, как поступил приказ об отступлении. Отступлении.
С Честертона.
Сумасшествие.
С другой стороны, безумие, похоже, стало в порядке вещей. Его Ромеро уже повидал немало. Откровенно говоря, он с трудом вспоминал, когда в последний раз видел что-либо разумное.
Если бы он встал и обернулся - он бы, конечно, так не сделал, потому что это было бы преступной халатностью с его стороны - но если бы он все-таки пошел на это, то увидел бы огромное металлическое яйцо, являвшееся дропшипом "Дюнкерк".
На его губах появилась горькая усмешка. Подходящее название.
Дюнкерк.
Огромный "Оверлорд" был назван так в честь знаменитого отступления по морю, произошедшего в одной из войн прошлого, на Терре. Та древняя эвакуация должна была стать моментом славы - обращенная в бегство армия спасается, чтобы вернуться в бой с новыми силами.
Но в ходе этого, в жертву принесли целую страну.
Ромеро не видел в этом особой "славы".
Эта эвакуация была столь же безнадежной, как и та, что произошла так много веков назад. Старший по погрузке "Дюнкерка" забивал свое судно техникой и войсками так быстро, как только мог. Саперы прокладывали взрывные шнуры и минировали джипы, палатки и припасы взрывчаткой С4. Все, что они не могли забрать с собой, будет взорвано. Тугам не достанется ничего, кроме кучи покореженного мусора.
"И, - с горечью подумал Ромеро. - "Целой планеты Честертон."
К настоящему моменту, пехота уже должна была ускоренным маршем подниматься по трапам дропшипа. Но только не Лисы. Спецназ всегда входил первым и уходил последним. Их задачей было отразить любую атаку, которую могут предпринять Туги на прощание. Ромеро и его люди будут держаться, держаться до самой последней секунды.
Хрустнула ветка и змеи, кишащие в его потрохах, проснулись и зашевелились, наползая друг на друга.
Он знал, что это не капрал Лю Сиюнь. Парень был на удивление дисциплинирован. Он и Лю лежали тут уже почти добрых два часа, но Ромеро мог Богом поклясться, что звук исходил не от него.
Вероятно, они будут лежать здесь еще часов десять, с ноющими от отсутствия движения мышцами, дурея от голода и обезвоживания, с штанами, мокрыми от мочи, потому что им не разрешено было подняться и облегчиться, как подобает мужчинам.
И парень все равно не издаст ни звука.
Ты мог стоять в метре от Лю и смотреть прямо на него, но не замечать его присутствия вплоть до того момента, пока он бы он не пустил тебе пулю в голову.
Так что, веткой хрустнул не Лю.
Ромеро не был верующим, но он все равно молился, молился, чтобы то, что к ним приближалось оказалось чудовищем. С чудовищами все просто. Либо ты его убьешь, либо оно тебя.
Он просто не хотел, чтобы этот был какой-нибудь студент.
Ромеро терпеть не мог стрелять в студентов.
Хлоп.
В этот раз, это уже был не треск, а не звук, который издает разгибающаяся ветка дерева. Ромеро аккуратно положил палец на курок.
Когда она вышла на полянку, Ромеро почти проложил через её правый глаз луч когерентного света. Почти. Девочка так и не узнает, как близко она была к смерти, пробираясь по английскому садику возле университетского кампуса прелестным весенним днем.
- Стой, - мягко произнес Лю.
Ромеро закрыл глаза и медленно выдохнул. Звук. Мальчишка только что выдал свою позицию.
Девушка отпрыгнула и диким взглядом пошарила по сторонам. Она была совсем молодой, лет девятнадцать-двадцать, серые глаза, пепельная блондинка, волосы уложены в хвост, стройная и хорошо сложена. На ней были темно-синие шорты и серая футболка на которой синими печатными буквами было написано "ЧУ". Она могла бы быть симпатичной, но на ней не было макияжа, а вдоль рта проходил мазок грязи.
И вокруг её глаз были красные круги.
Может она и не была симпатичной, но она была чьей-то дочерью.
И часть Ромеро простила Лю, хотя другая его часть собиралась надрать ему задницу.
- К-кто это сказал?, - воскликнула девушка.
Секунду казалось, что один из розовых кустов, окружавших полянку, вдруг ожил и превратился в человека. Парень поднялся, взяв свою М61 на плечо, но руку он держал на 7875 на своем правом бедре.
- Меня зовут капрал Лю. Прошу прощения, но это запретная зона.
Ромеро не двигался. Лю уже поставил под угрозу часть их засады - не было нужды и ему выдавать свою позицию.
Девушка облизнула губы.
- Вы м-можете пустить меня на дропшип?
"Нет, - ответил Ромеро про себя. - Однозначно нет."
- Знаете, я не думаю... - начал Лю. Ромеро услышал неуверенность в голосе парня и понял, что тому крышка. Очевидно, что девушка тоже услышала её.
- Прошу вас, вы должны мне помочь. Я только что пришла из города. Они... - девушка помотала головой. У неё перехватило дыхание и, когда она заговорила вновь, её голос упал до шепота, - Они берут людей в плен, просто хватают их на улице без причины, собирают в церквях и привязывают к алтарю, и они...
Она положила руку на левую грудь. Прямо на свое сердце.
"Просто скажи ей "нет", - думал Ромеро, отправляя эту мысль Лю. - Скажи ей "нет""
Парень промолчал.
Лицо Ромеро, покрытое слоем камуфляжной краски, нахмурилось. Мальчик потерял своих родителей и младшую сестренку во время блейкистской атаки на Кэтил. Конечно, это влияло на его суждения.
- Они вырывают их сердца, - голос девушки дрожал от ужаса, - Голыми руками. Их сердца еще бьются. Они показывают им их собственные сердца, которые все еще бьются.
Лю смотрел на неё широкими глазами.
- Пожалуйста, вы должны мне помочь, - сказала она, - Вы должны вытащить меня отсюда.
- Возможно... - начал Лю, и Ромеро больше не мог позволять этому продолжаться.
- Нет, - рявкнул Ромеро и девушка опять подскочила.
Он поднялся на ноги, поставив приклад винтовки на землю и сжимая ложе левой рукой.
Девушка посмотрела на него диким взглядом.
- Вы не понима...
- Я прекрасно вас понимаю, мисс, - вежливо, но твердо сказал Ромеро, - Половина моей команды мертва, мисс, так что да, я вас очень хорошо понимаю. Но у нас есть приказ не пропускать никого дальше этой позиции. Никого, - холодно произнес он, - Поэтому, мне придется просить вас уйти.
- Лейтенант, это всего лишь одна девочка, - сказал Лю, - Может быть...
- Нет, - ответил Ромеро и даже если девушка не услышала непреклонной решительности в его голосе, то её услышал Лю. Капрал вздрогнул.
- Прошу вас, - прошептала девушка.
- Может быть... - начал было Лю.
- Завали варежку, капрал, - прорычал Ромеро, - Давай даже забудем о том, что ты выдал нашу тактическую позицию и то, что капитан оставил очень четкие приказы по этому поводу. В этом кампусе еще 80,000 детей, не говоря уже о миллионах людей в самом городе. Думаешь, мы всех сможем посадить на "Дюнкерк"? Хочешь решать, кому оставаться, а кому улетать, капрал? И как ты думаешь поведут себя люди, которых оставят здесь? Хочешь стрелять по толпе отчаявшихся, напуганных гражданских? А тебе придется это сделать, если будешь продолжать в том же духе.
Парень сглотнул и сделал глубокий вдох.
- Заберите её вместо меня, - сказал он, - Мне забронировано место на этом дропшипе. Отдайте его ей. Я останусь здесь.
Девушка перевела взгляд с лица Лю на Ромеро.
Тот медленно покачал головой, чувствуя, как внутри него вскипала ярость.
- Это не тебе решать, солдат, - сказал он с легкой угрозой в голосе.
- Черт побери, лейтенант. Что если бы это была ваша собственная дочь?
Это поразило Ромеро, как удар в солнечное сплетение. У него действительно был ребенок. И жена. Кармен, прекрасная Кармен, с кожей цвета корицы и шоколадными волосами с рыжим отливом. И улыбкой, которая озаряла весь мир. И маленький Габриэль, которому было только шесть, и который все еще выглядел удивленным, когда смеялся.
Но Лю не один был родом с Кэтила.
У Ромеро не получал известий о Кармен или Габриэле с тех пор, как туда заявилось Слово Блейка. Он лишь надеялся, что они смогли спастись где-нибудь.
Как-нибудь.
Ромеро глубоко вдохнул. Он встретил взгляд серых, испуганных глаз девушки и сказал:
- Я бы посоветовал ей собрать немного еды и воды и спасаться бегством. Попробовать добраться до Сноудонского заповедника или, еще лучше, до гор, например до Ваум Фач. Не играть в "борца сопротивления". Просто бежать и прятаться. Твоя задача не пытаться заставить Тугов заплатить за всё. Твоя задача - выжить, хотя бы еще на один день. Выживешь сегодня и, если получится, постарайся выжить и завтра. И так - столько дней, сколько сможешь.
Он встретил яростный взгляд Лю.
- Вот, что я бы ей сказал, будь она моей дочерью.
Девушка помотала головой:
- Нет, нет, нет, - прошептала она, - Вы должны...
- Иди сейчас же, - гаркнул Ромеро, - Не стоит тут оставаться. Туги знают, что мы грузим войска. Дропшип - военная цель. Беги отсюда, пока можешь.
Она посмотрел на Лю с безысходность в глазах.
Парень посмотрел в ответ, лицо его было искажено от мук, которые доставляла ему война сердца с разумом. Девушка снова посмотрела на Ромеро:
- Пожалуйста...
И в этот момент её грудь взорвалась фонтаном алой крови. Она упала прямо на руки Ромеро, и на её лице с перепачканным ртом и широко распахнутыми серыми глазами был запечатлен последний мучительный момент её жизни.
Лю выхватил пистолет, и лужайку заполнил грохот выстрелов. Ромеро бросил тело девушки вправо, а сам нырнул влево, вскидывая винтовку по мере падения, заметив краем глаза чудовище в черной броне.
Пули Лю попадали монстру прямо в грудь, не нанося никакого вреда. Стандартная доктрина предписывала стрелять в корпус, но с Тугами это не срабатывало. Похоже, они имели слой брони под кожей.
Да, убийство Тугов было делом нелегким.
Ромеро выстрелил в ту же долю секунды, когда земля приняла его тело в свои объятия, целясь в мясистую шею твари. Он нажал на курок и его оружие заверещало, выпустив луч рубинового цвета, в то время как автомат чудовища поливал его огнем.
Левое плечо Ромеро впечаталось в землю, и он почувствовал, как пули разрывают его правую сторону, от плеча до бедра.
Приготовившись к смерти, Ромеро поднял взгляд.
Казалось, что время остановилось на секунду. Туги просто стоял на месте, возвышаясь над Ромеро громадой мышц и черной брони, сжимая в своих могучих руках автомат и скривив губы в металлической ухмылке.
И затем, очень медленно, отрезанная голова Туги соскользнула по тому месту, где прошел лазерный луч Ромеро и упала на зеленую лужайку. Огромное тело повалилось, образовав кривоватый треугольник вместе с телом девушки и лежащей фигурой самого Ромеро.
Тварь была большой, не такой здоровенной, как элементалы, но все же большой. Она немного походила на человека, но это был обман. Туги были чем угодно, но только не людьми.
Чудовище было два метра в высоту (по крайней мере, до тех пор пока у него была голова) и и выглядело грузным даже для своего роста. На нем была черная броня, на которой не было никаких знаков различия или эмблем подразделения, кроме одной. Изображения Богини Смерти.
Кали.
Богиня была изображена, как красивая женщина, обнаженная по пояс и сидевшая, скрестив ноги. Двумя правыми руками богиня благословляла своих приверженцев. Своими левыми руками она сжимала кривой меч, окропленный кровью.
И - какая ирония - отрезанную голову.
На шее было ожерелье из пятидесяти одного черепа.
Вот, что называется "правдивой рекламой".
Похоже, что Воинский Дом Ракшаса действительно служил Кали Ляо.
О том, что они поклонялись смерти, даже и говорить не было нужды.
Ромеро слышал крик Лю откуда-то издалека, что-то о санитаре и команде медицинской эвакуации. Надо бы поговорить с пареньком о том, как соблюдается безопасность операций.
Что бы ни происходило, так орать нельзя.
Голова Туги упала в десятке сантиметров от Ромеро. Он был мужского пола, бледная кожа, волосы цвета соломы, светло-голубые глаза. Он продолжал ухмыляться и Ромеро увидел, что его рот был заполнен острыми зубами, как у плотоядного хищника.
Сделаных из нержавеющей стали.
Ромеро осознал, что ему тяжело дышать. Он закашлялся и почувствовал привкус крови. "Умираю, - подумал он. - Я умираю. Тактический анализ: шок, пробито легкое, сломана... сломана рука? С трудом соображаю."
Умираю.
Так вот почему кричал Лю.
Мда. И все равно это не оправдание.
Голова Туги продолжала лыбиться своим ужасающим стальным оскалом. Не желая больше смотреть в лицо монстра, Ромеро закрыл глаза.
Интересно, будет ли ухмылка Туги последним, что он увидит в своей жизни.
* * *
Шаосяо Гхат пробирался по декадентскому саду так осторожно и тихо, как только мог. Это небольшое собрание кустов и деревьев могло было красивым, но у Гхата не было ни тени сомнения, что в этом Эдеме водятся змеи.
Имя Гхата, как и все остальное, было дано ему заново. Он отрекся от своего нечестивого имени, данного ему в детстве, когда нашел свой путь в культ благословенной Богини, Кали. До своей нынешней инкарнации, Кали была божеством индуистского пантеона, и поэтому для своего имени он выбрал древнее слово из хинди, которое означало "ступени". Индусы на Терре сжигали мертвых на "гхатах", каменных ступенях, спускавшихся к священной реке Ганг.
И Гхату нравилось быть инструментом, посредством которого неверные сойдут к своей смерти.
Он улыбнулся, даже не осознав этого.
Это была дикая, жестокая улыбка. Нержавеющая сталь, окропленная кровью, сверкнула на фоне лица цвета тикового дерева. Дэвионский солдат рассек его рот, врезав ему прикладом винтовки по лицу, прежде чем умереть, и к блестящему металлу добавился алый отблеск.
И Гхату нравилось, как это смотрелось.
Он не боялся ран. Не боялся боли, или смерти, или даже унижения. Он с радостью готов был снести все это ради Богини. Все это были дары. Каждый удар по голове доказывал, что он был достоин.
Ведь именно для этого Богиня наградила его своим благословением. Её хирурги укрепили его кости титаном и усилили мышцы миомерным волокном. Он был сильнее, чем трое человек. Они сняли с него кожу и заменили её броней. Они вживили оружие в его плоть.
Но лучше всего прочего, был маленький передатчик, вмонтированный в его мозг, для того, чтобы слова божественной Кали или её верных слуг никогда не покидали его.
Его могущество возросло в тысячу раз, и взамен Богиня просила всего лишь его жизнь.
И если ей требовалась столь незначительная вещь, то он отдаст её без промедления.
Вот, что он думал, продвигаясь дальше по саду.
Взводу Гхата было поручено изводить дэвионскую шваль, пока та убегала. Сражение за Честертон было кровопролитным, храбрость противника питалась осознанием того, что он сражался за то, что считал своей родной землей. Командиры, служащие Богине, решили не посылать мехи или аэрокосмические истребители против опасного "Оверлорда", который возвышался словно свирепое чудище в лучах весеннего солнца.
Поэтому, задачу пустить кровь израненному и уползавшему противнику оставили для пехоты Ракшас.
Ветер поменял свое направление, и Гхат учуял тяжелый металлический аромат крови, вонь опорожненного кишечника, отвратительный запах жженой плоти. Благоухание смерти.
Он застыл.
Очень медленно, миллиметр за миллиметром, Гхат отогнул ветвь розового куста. Увиденное им на поляне говорило само за себя языком разорванной плоти и сломанных костей.
Жительница этой планеты лежала на траве - молодая женщина в потемневшей от крови футболке, чьи невидящие глаза были широко раскрыты, а лицо было цвета мела.
Возле неё лежало тело одного из солдат Гхата. Он поискал взглядом голову. Вот она.
Кэмден.
По поляне были раскиданы блестящие гильзы.
Эту загадку разгадать было не сложно. Кэмден наткнулся на девушку и убил её. Но рядом была пара бойцов противника, сидевших в засаде (может, они использовали девушку как приманку?). Один стрелял из автомата, а второй обезглавил Кэмдена своим лазером. Затем они ушли. Угрозы больше не было.
Гхат неспешно ступил на поляну и склонился над телом Кэмдена. У него было задание, но он улучит момент, чтобы почтить память погибшего. Он подался вперед и нежно поцеловал своего бойца в лоб. Сделав это, Гхат почувствовал, что его волной захлестывает чувство, эмоция столь сильная, что она чуть не повалила его на землю. Он ощущал её каждой клеткой своего тела.
Зависть.
Потому что Кэмден целиком и полностью отдал себя Богине. Было ли на свете большее блаженство?
Он поднялся. Лазер, имплантированный в его руку, гудел от напряжения. И Гхат быстро двинулся на север, к "Оверлорду", отказавшись от религиозного ритуала.
Ради собственной славы.
И тут, мир взорвался.
Грандиозный рев сотряс землю и дропшип ярко вспыхнул, словно солнце. Гхат с трудом удержался на неистово сотрясающейся земной тверди и прикрыл глаза, когда "Оверлорд" начал подниматься, сначала медленно, затем все быстрее и быстрее, до тех пор пока не превратился в далекую огненную полоску в безупречном весеннем небе.
И Гхат понял, что его собственному блаженству придется подождать другого дня.
* * *
продолжение следует
- нехватает только девочек-кошек и тентаклей 
