Дорогой отец!
Снова пишу тебе письмо, хотя это так старомодно. Помнишь, ты одевал меня девочкой и заставлял учиться грамоте? С тех самых пор я приобрёл эту замечательную привычку -- писать письма.
На Таркаде холодно, кроме того, там происходят массовые ритуальные самооскопления, коварные гномы хватают настоящих лиранских аристократов, возводятся ужасающие зиккураты во славу змееголового бога, злобные кланеры добавляют в водопровод какую-то гадость. В общем, далее там оставаться не было никакого желания и возможности. Мой командир барон Унзухт и его друзья приняли решение отступить на Регул, чтобы оттуда продолжить борьбу за спасение Архонта и Лиры.
Однако пусть к спасению нам преградили злые враги, пришлось сражаться. Космопорт просто кишел зловредными УрбанМехами, но мы с бароном благополучно от них отбились. Мы уничтожили все вражеские мехи! Их было десять, нет, двадцать! Наёмники из отряда "Мамбо" тоже хорошо поработали. Но в самый последний момент злобный вражеский ЯгерМех выскочил из-за угла и -- бабах! -- мех барона Унзухта взорвался. Я много раз говорил барону, что надо использовать только хорошие, проверенные лиранские боевые машины, такие как Атлас или Баньши. Но Люциус был столь самонадеян, что продолжал пилотировать этот трофейный брюэровский новодел, называемый каким-то труднопроизносимым русским словом.
Барон Луциус фон Муттерганзауген да Унзухт погиб, как настоящий воин Архонта: в бою, в пламени двигателя собственного меха. Валькирии унесли его прямо в Вальгаллу. Это большая потеря для меня. Раджа Кабай Сингх говорит, что в конце концов всё будет хорошо, а если сейчас плохо -- значит, это ещё не конец. Я отбываю на Регул. Надеюсь, что когда-нибудь я снова смогу вернуться на Таркад -- как герой и свободный человек в свободной, толерантной стране. Держись, отец! Не дай этим плохим людям лишить тебя детородного органа.
С любовью, твой сын и наследник Рихард Рихтешторрен.
